В один прекрасный день я вдруг поняла, что смертельно надоела сама себе. Надоели темные волосы, строгая прическа, голубые глаза, надоела родинка на щеке и ямочка на подбородке, надоело каждое утро тащиться на работу, видеть там всех, надоело держать мобильник всегда включенным, надоело одеваться как «деловая женщина» и вообще надоело все, кроме Польки. Полька – это моя дочь. А еще мне уже заранее надоела предстоящая через два месяца свадьба… Моя собственная. Надоела квартира, надоела машина – все надоело. Вообще! И что с этим делать? Ну, в принципе, можно отремонтировать квартиру, поменять прическу, купить контактные линзы другого цвета, новую машину, отменить, к чертям, свадьбу… Но от себя-то не убежишь… Только зря потратишь деньги, время, силы и потеряешь хорошую работу. И жениха. В моем возрасте такие женихи на дороге не валяются, тем более что этого жениха одобряет даже Полина, а это само по себе уже достойно уважительного отношения. Так как же быть? Удавиться?
Но тем не менее я собрала волосы в привычный пучок, надела один из деловых костюмов, туфли на каблуках. Хорошо еще, сейчас не лето, когда в жарищу приходится надевать колготки. В нашем департаменте нельзя появляться с голыми ногами, и в брюках тоже нельзя. Однажды я решила схитрить и надела вместо колготок чулки на резинках. Чулки были чудо как хороши, но это кончилось плачевно. Во время важных переговоров, когда нас было только трое – шеф, иностранный партнер и я в качестве переводчицы, – я вдруг ощутила, что проклятый чулок сползает с ноги. Я сразу сбилась, запнулась, к немалому удивлению шефа, – такого со мной обычно не бывает… Я, конечно, взяла себя в руки, но после переговоров нам предстоял еще обед в ресторане, и времени на то, чтобы переодеться – запасные колготки всегда лежат у меня в столе, – не предвиделось. Я покрылась холодным потом.
– Вам нехорошо, Бронислава? – спросил шеф с таким явным неудовольствием, что я предпочла сказать:
– Извините, Владимир Никитич, колготки поехали.
Он покраснел от злости, но я не растерялась:
– Вы когда взмахнули рукой с сигаретой…
– Что? – уже побагровел он.
– Искорка попала на ногу! Можно мне пойти переодеться?
– Разумеется, и поживее! – хмыкнул он, видимо моя храбрость ему понравилась.
Держа через юбку проклятый чулок, я похромала к себе в отдел.
– Брошка, что с тобой? – воскликнул мой коллега и приятель Вася.
– Не смей называть меня Брошкой! – привычно огрызнулась я, выхватила колготки, предварительно сорвав с себя окаянные чулки, чем несказанно удивила Васю и Светлану. Но мне было не до приличий.
Больше я чулки не ношу. Хватит с меня. Уж лучше париться в колготках! Хотя жаль, это красиво и сексуально. Мои коллеги утверждают, что с ними такого никогда не случалось. Лилька, например, носит чулки на резинках всегда, даже в самые лютые морозы, и хоть бы хны. А мне с первого раза не повезло. К чему это я? Ах да, я себе надоела. Это отвратительное ощущение преследовало меня целый день как косточки в лифчике, хотя я уже давно не ношу лифчиков с косточками. Именно потому и не ношу, что раздражают. К вечеру это достигло такой силы, что я решила хоть что-то поменять. Самым простым и наименее разорительным способом, пожалуй, будет покупка новой помады. Я давно хотела купить себе ярко-красную. Может, станет полегче? Но не стало.
– Мам, ты что, спятила? – встретила меня Полька.
– Почему?
– Что за цвет? Жуть какая-то. Как будто ты только что закусила христианским младенчиком.
– Полина, что ты несешь?
– Просто адекватно реагирую на этот кровавый кошмар! Кризис?
– Какой еще кризис?
– Среднего возраста.
– У меня еще не средний возраст, у меня еще молодость, – может, не первая, конечно, но все-таки.
