Сколько можно?.. Почему всегда все сваливается на тебя, накрывая лавиной, что поспешно катится, вбирая в себя все больше и больше проблем… Каждый раз что-то новое, что-то непредвиденное и внезапное, но выбивающее из колеи окончательно. Наступает момент, когда становится просто невыносимо.
Несомненно, она была из тех сильных людей, что никогда не сдаются, которых очень сложно надломить и которые, несмотря на падения и неудачи, идут только вперед. Безусловно, она придерживалась неколебимого мнения: главное, все живы и здоровы, а остальное неважно. Все насущные проблемы и мелкие неприятности рано или поздно изживают сами себя и попросту растворяются в кручине повседневности. Однако, когда все накапливается потихоньку, как снежный ком, со всех сторон и отовсюду, когда терпишь покорно и очень долго – даже всякое твердое терпение может пошатнуться, и в определенный момент ты просто срываешься. На миг тебе кажется, еще чуть-чуть и ты сдашься… Иногда так хочется, чтобы жизнь перестала подбрасывать всякие неприятности, тем самым пытаясь проверить на терпение и закалить, сделать жестче и сильнее. Так хочется…
В одну из самых непримечательных и весьма серых суббот, когда ненавистная учеба и загруженные будни были позади, а вихрь повседневных дел ненадолго обошел стороной, она сбежала в лес. Просто бездумно шла, куда глаза глядят, и когда спустилась вниз, к небольшой речушке, остановилась и бесцеремонно плюхнулась на жесткую траву. Ее тут же обдало речной свежестью, вперемешку с хвойной прохладой и запахом векового соснового леса. Умиротворение тиши и природная гармония подействовали на нее покровительственно, и она прикрыла веки, вслушиваясь в слабый скрип ветвей и успокаивающий шелест листвы.
Осень в этом году выдалась довольно теплой и уютной и ворвалась в ее сердце, щедро наградив необъяснимой тягой к поиску воодушевленного окрыления и созидательного вдохновения. Вот только чувства эти были живы совсем не долго – их в миг заглушили насущные неприятности в университете, вызванные обильным количеством зачетов и курсовых проектов, и передряги в личной жизни, созданные одним весьма неприятным неконгруэнтным субъектом, наговорившим ей множество грубостей.
Да, это место было самым подходящим, чтобы вдоволь насладиться тишиной и побыть наедине с собой. Никто здесь не увидит ее слабость – ее слез отчаяния, приступов ноющей тоски, необъяснимого душевного одиночества и невысказанной боли. Здесь она может остаться самой собой без притворства, без примерки маски стойкой непоколебимой девушки, которой не страшны никакие преграды.
Она чувствовала себя загнанной в тупик собственных путаных мыслей и непонятных чувств; чувств, с которыми была не в силах совладать. По бледным щекам, щедро покрытых пудрой, скатывались дорожки слез, а сама она едва сдерживала нарастающие всхлипы. Но все же, когда стало невыносимо тошно – она решила дать волю эмоциям, и разрыдалась как маленький ребенок. Пустой взор янтарных глаз был прикован к дальнему сизому берегу, на котором красовался маленький уютный домик, видневшийся за камышами.
Интересно, если сбежать на тот берег… в тайне ото всех поселиться в спасительном прибежище… спрятаться от целого мира за створками затхлых и уютных окон…
– Да что ты будешь делать! – послышался туманный голос позади.
Девушка от неожиданности и испуга вздрогнула, ощутив, как сердце совершило бешеный кувырок и пустилось вскачь. Если бы она не была так абстрагирована от всего окружающего и глубоко поглощена собственными мыслями – она бы расслышала в этой внезапно вырвавшейся фразе открытое, едва скрываемое возмущение.
Она опасливо обернулась и, к своему удивлению, увидела необычного юношу, стоявшего в нескольких метрах позади и выглядывающего из-за мольберта. Отложив в сторону кисть, он принялся придирчиво рассматривать холст, а затем вскинул взгляд серых глаз поверх полотна, приковав взор к ней.
