– Посмотри на меня, – прошептала она, глядя на него. Опустив
мокрую голову, он сидел на диване. Взглянул – исподлобья, сбивая её дыхание,
пугая и напоминая, что за ликом доброго, спокойного мужчины таится нечто более
тёмное, что-то такое… Чего она страшилась и к чему её тянуло.
Его рука, взметнувшись, ласковым движением огладила овал
лица, спустилась к губам и замерла. Он вздохнул – прерывисто, сглотнул и
прикрыл глаза, эти чертовы омуты:
– Уходи.
Простое ёмкое слово заставило её отшатнуться.
– Ты прогоняешь меня… – прошептала, с неверием глядя на
него. – После всего того, что я… видела, – вытолкнула она из себя, почти
выплюнула ему в лицо. И осеклась, наткнувшись на горящий взгляд, наполненный
мукой и желанием.
Он вдруг схватил её за предплечья, крепко стиснул и с
отчаянием проговорил:
– Ты уже взрослая девочка, неужели не понимаешь, почему я
делал это? Почему я отталкиваю тебя? Боже… – последние слова он почти простонал
ей в лицо. – Я постоянно думаю о тебе! Куда бы не пошёл, куда бы не посмотрел,
везде – ты… Есть только ты, понимаешь?.. Это проклятие, наваждение…
Горячие руки прошлись по её талии к бёдрам. Казалось, что
они прожгут дырки в её одежде, такими собственническими и жадными были
прикосновения. Она задохнулась, чувствуя, как жар охватывает её всю: ползёт по
позвоночнику, охватывает низ живота… И вместе с этим ощущала, что он словно
пытался запомнить её, запечатлеть в своей памяти.
Притянул к себе ближе. Огладил большим пальцем контур её губ
и низко угрожающе проговорил:
– Уходи. Пока мы оба
об этом не пожалели.
Она смотрела в его лицо, видела страдание в его глазах. Он
пытался её оттолкнуть. Осознание этого выкручивало внутренности спазмом. И
когтями рвало грудную клетку. Иначе почему ей было так больно дышать?..
Ни разу, ни с кем она не чувствовала себя такой… живой.
Такой чувственной, нежной, любимой женщиной. Но теперь всё заканчивалось.
– Я поняла, – на выдохе промолвила она. Заставила себя
отцепить его сильные и большие руки. Заставила отвернуться от него. И неверной
походкой, пошла, покачиваясь, прочь. Перед глазами всё плыло, но она заставила
себя идти прямо, выпрямив спину.
– Так будет лучше для всех, – услышала хриплое вслед.
Несколькими месяцами ранее
Она не видела его несколько лет. Родной, но кажущийся каким-то
совсем другим, чужим, друг ее отца, которого родители считали почти
родственником, смотрелся в простенькой старой квартире, мягко говоря,
чужеродно. Однако чувствовал себя как дома – ленивая расслабленность ощущалась
Ритой даже несмотря на разделявшее их расстояние. Она сглотнула вязкую слюну,
пытаясь успокоить непокорное сердце, которое забилось как сумасшедшее. Надо же,
столько лет прошло, а реакция все та же… Но сейчас внутренний трепет,
охвативший ее, отступил перед удивлением.
Она прищурилась, но наткнулась лишь на невинный взгляд и
лёгкую улыбку. Казалось, что хлопни Рита сейчас ресницами – и мужчина исчезнет,
словно мираж. Она моргнула раз, другой. Но он не исчезал. Все еще отказываясь
верить своим глазам, Рита пристальным взглядом осмотрела его.
Он был одет в свитер тёмно-серого цвета и синие джинсы, цена
которых, похоже, переваливала за стоимость всей этой «хрущёвки». На запястье
посверкивал золотистый ободок часов с чёрным циферблатом, на безымянном пальце
левой руки красовался перстень с чёрным камнем.
У Риты задрожали губы, а глаза подернулись пеленой
выступивших слез. Этот человек… она уже и не думала… даже не мечтала, что
когда-нибудь встретит его снова. Девушка сдавленно выдохнула:
– Дядя Игорь… – и быстрой тенью метнулась к нему, навстречу
к раскрытым рукам, добрым глазам и тёплому взгляду.
