Звать меня Фёдор, для друзей просто Федя.
Простой парень тридцати трёх лет от роду: ростом метр семьдесят и
весом в сто пятьдесят килограмм, лицом непримечательный, разве что
тремя подбородками.
Живу один. И нет, вы не подумайте, что сижу у родителей на шее, это
не так! Не совсем... Ну, почти не так.
Свою вторую квартиру родители мне дали под условием, что я сам за
неё буду платить, и периодически подкидывали денег на карту — по
три-пять тысяч в месяц.
Квартира была обычной двушкой: коридор, две комнаты, кухня; ванная
и туалет в одном помещении, но, поскольку жил один, проблем это не
доставляло; — и на коммуналку, свет и интернет в среднем уходило
тысяч пять (плюс тысяча в отопительный период). В принципе, сумма
для многих смешная, да и заработать такую можно за две недели,
например, раздавая листовки.
К слову, квартиру мне дали, когда мне было восемнадцать, так
сказать, в подарок на совершеннолетие и в честь поступления в
институт, и не просто, а на бюджет: я хоть и был не семи пядей во
лбу и в школе учился «от трояка до пятака», но и дебилом не был.
Как вчера помню, как всей семьёй радовались, когда мне позвонили из
института и сказали, что меня взяли на бюджетное отделение.
Вы спросите, как при всём при этом я превратился в
стапятидесятикилограммового хряка-онаниста?
Да очень просто: началось всё после того, как я окончил институт.
Не на красный диплом, конечно, но и не сказать, что еле-еле душа в
теле, мог бы и на красный закончить, но ВЫР… друзья не позволили:
пьянки, гулянки, потрахушки — если вы учились что в путяге, что в
универе, то понимаете, о чём я говорю.
После вручения дипломов расстались мы на весьма весёлой ноте и
весьма ужратыми.
— Федь, а, Федь.
— Ик… Чавой?
— Если в чём будешь… нуждаться… ты толька свысни, я мигом всё
сделаю, я без тябы бы, мяне бы отчислили нахер, я те по гроб жизни
обязан.
— Ловлю… на слове!
— Дрогнем?
— Дрогнем!
Мы с Гариком потом ещё сутки на моей хате с девчонками бухали и
полдня с ним же её и отмывали.
Гарик был простым и искренним, не то что прочие мои «друзья»:
попросишь помочь — поможет, попросишь в долг — даст, да и к тому же
не будет потом каждый день пилить («Когда отдашь?»), но порой, по
доброте своей душевной, попадал он и на деньги, да на прочие
неприятности нарывался. Он был единственным, кого я могу назвать
настоящим другом, он никогда от меня не отворачивался и во всём
меня поддерживал.
Ну-с, а теперь перейдём непосредственно к тому, как я скатился, и,
чтобы не засорять вам голову лишними подробностями, расскажу
вкратце что да как.
Когда я выпустился, на дворе был кризис, и после пяти месяцев
поиска работы оказалось: молодой, перспективный двадцатитрехлетний
парень с высшим образованием нахер никому не сдался без опыта
работы лет этак в пять и без связей.
Делать было нечего, и пошёл раздавать листовки на улице — всё
лучше, чем ходить на собеседования, результат которых тебе
известен, а когда денег стало реально не хватать, с горем пополам
нашел высокооплачиваемую работу грузчика. Работал по двенадцать
часов в день, два на два: пахал как проклятый и отлёживался два
дня, — но денег платили тридцать пять штук белыми, так что оно того
стоило. Пять на квартиру, десять откладывал, остальное — на еду,
одежду и прочие расходы. Так я проработал два года, и вроде бы
жизнь наладилась: работа есть, деньги есть, накопления есть да и
крыша над головой, — но, как всегда, песец подкрался незаметно и
звали этого песца Оксаной.
Говорить об Оксане можно часами, но если вкратце — она была той ещё
шлюхой. Чтобы внести ясность: на момент, когда я вышвырнул эту
гниду из своей квартиры, у неё было ещё восемь парней. И это только
те, о которых я узнал, которым я, конечно же, сообщил, с какой
двуличной тварью они связались. Тогда я думал, что потратил только
лишь полгода на эту шалаву, заимел разбитое сердце и потерял всякую
веру в женщин, но оказалось, что она была племянницей директора
завода, на котором я и работал. Далее последовал скандал, за ним —
увольнение и охуительная характеристика, разосланная куда только
можно и нельзя вдогонку. Дальше вы понимаете, что меня никуда не
брали и вариантов у меня не осталось никаких, ну, разве что просить
Гарика о помощи, так как всех своих одногруппников поблизости я уже
просил и получил от них отказ по самым наинелепейшим причинам.
Гниды двуличные.
