Валерий Семенович Поланкин с полным основанием мог считать себя выдающимся ученым. Да, он высокими степенями не удостоен, об индексе цитируемости не может быть и речи, но ему в одиночку удалось создать такое, над чем безуспешно бьются институты с их огромным штатом сотрудников и многомиллионными бюджетами. То, что заставит весь мир вздрогнуть. Нет, не вздрогнуть – перевернуться с ног на голову!
«Поганкин! – зло ощерился Валерий Семенович, вспомнив, как называет его бывшая супруга. – Как будто сама принцесса! Какая ты Маргарита – Матрена! Мнишь себя принцессой, но забываешь мыть руки после туалета. Или просто ленишься. Ну ничего, Мотя, будут тебе поганки, обязательно будут!»
Приняв уродливую гримасу Поланкина на свой счет, симпатичная стюардесса в ловко сидящей на стройной фигурке униформе вздрогнула, но все-таки смогла удержать на лице приветливую улыбку. Международный рейс был для нее первым, и она изо всех сил пыталась произвести благоприятное впечатление сразу на всех. На всякий случай взяв Поланкина на заметку: вдруг в дальнейшем что-то пойдет не так?
Во время полета он вел себя как обычный пассажир, не выделяясь ничем – ни внешностью, ни поведением. Не смотрел на нее похотливым взглядом, как будто пытаясь раздеть. Не требовал к себе повышенного внимания и, тем более, не распускал руки. И если бы не его гримаса, быть ему таким же, как и другие клиенты авиакомпании, которые посреди зимней поры летят в одно из благословенных мест на планете, где море всегда теплое, а солнце жарит с небес круглый год.
Мысли о Маргарите заставили Поланкина вспомнить об СМСке, которую он получил уже в аэропорту: она в очередной раз требовала с него деньги. Долю с продажи квартиры, которую он получил в наследство после смерти родителей, и Маргарита никакого отношения к ним не имела.
«Перебьешься! – удерживая себя от гнева, что могло закончится приступом высокого давления, Валерий Семенович любовался разноцветьем огней в иллюминаторе: самолет заходил на посадку. – К тому же нет у меня их, закончились. Оказывается, гениальность – удовольствие не из бюджетных! Красивый!». – Поланкин проводил взглядом небоскреб. – В нем целый мир. Где влюбляются, ссорятся, отмечают юбилеи, и страдают от неразделенной любви. Воспитывают детей, грустят, смеются, едят что-то вкусное, знакомятся и занимаются сексом. Пытаются познать что-то новое или наоборот, с удовольствием берутся за воспоминания. А возможно из его окон кто-то наблюдает за авиалайнером, и мечтает оказаться в стране, где снег – не картинка, не видео, а реальность, которую можно потрогать, и даже попробовать на вкус, и все это так экзотично! Но никому и в голову не приходит, что в нем летит человек, от которого зависит судьба мира, как бы пафосно это не звучало. Да и зачем тебе они? – вернулся Поланкин к мыслям о бывшей жене. – Ты давно уже нашла себе хахаля при деньгах: оказывается, скандальные бабы пользуются неплохим спросом. Барыгу из захолустья, сумевшего удачно пристроить себя в столице. У которого кофе всегда среднего рода, кетчуп он называет кепчуком, и может напялить на себя оранжевую футболку с зелеными шортами.
Поганкин! Как можно не понимать: микология – это же безумно интересно! Есть ли в мире что-то еще настолько таинственное, и в конце концов, многообещающее, как грибы?! Если речь идет не о плодовых телах, в простонародье и называемых грибами. Хотя и они хороши. Жаренные с картошечкой и лучком, да под стопочку-другую водочки со слезой».
Поланкин сглотнул слюну. В полете он не ел никогда: почему-то на любую пищу желудок реагировал громким бурчанием, и ему было неудобно перед соседями.
«Грибы – это отдельный мир, и они – такое же равноправное царство наряду с растительным и животным. Да что там говорить, если у человека с грибами семьдесят процентов одинаковых генов? Количество разновидностей сравнимо с насекомыми – их миллионы и столько же еще не открыто. Одни грибницы могут занимать площади в тысячу гектаров, а другие способны расти по сантиметру в секунду. Грибы заняли все экологические ниши планеты – от темных океанских глубин до верхних слоев атмосферы, и даже вышли за ее пределы, отправив свои споры на орбиту, где их с огромным удивлением обнаружили астронавты на МКС, когда брали пробы за бортом станции.
