В отделе криминалистики из десяти
человек кипела работа. Женщины стучали невысокими каблуками по
паркету, мужчины передавали друг другу важные отчеты и фотографии.
Раздавался знакомый нервный стук мужского ботинка о ножку стола.
Кипп Миллер судорожно отбивал пяткой ритм одной из любимых песен, в
надежде сосредоточиться. Кто-то в углу офиса грыз карандаш, и так
громко чавкал, словно жевал мягкую ароматную булочку с маком.
Молодой мужчина вошел в офис как ни
в чем не бывало. На его лице сияла самодовольная ухмылка, будто
вот-вот должен явится один из сотрудников, дабы выстелить перед ним
красную ковровую дорожку. Он ожидал жарких приветствий и
поздравлений своих коллег.
Однако, вопреки желаниям, никто не
торопился падать ниц перед опоздавшим. Полицейские вовсе не
замечали его присутствия.
Наконец, Кипп поднял взгляд от
монитора и посмотрел в глаза напарнику, что так жаждал
внимания.
– Брунс, черт бы тебя побрал!
Мужчина вскочил на ноги, за два шага
преодолел разделявшее их расстояние и рывком кинулся к лучшему
другу. Он зажал его голову в бойцовском захвате и недовольно
рявкнул.
– Где тебя черти носили?
– Хватит! – Брунс старался
высвободиться из своеобразных объятий товарища. – Прекрати
упоминать чертей при мне.
Прежде чем отпустить, старший
товарищ взъерошил его каштановые зализанные гелем назад волосы.
– Как твоя рука? – спросил Кипп.
Тот неловко поерзал перед ответом.
Месяц назад при исполнении он был атакован местным торговцем
наркотиков. Его задачей было завести легкую беседу при игре в
покер, и заставить преступника выдать своего поставщика. Вот только
полицейский так увлекся своей игрой и веселой компанией, что сам не
заметил, как распустил язык и принялся травить похабные анекдоты.
Очевидно, один из них – сам Брунс уже не помнит, который – чем-то
расстроил торговца и тот, как всегда поступал в приступах печали,
огреб собеседника табуреткой по голове. Дальнейших событий он уже
не помнил.
Коллеги, а особенно шеф, сильно
переживали за его здоровье. Врачи же его уверяли, что он в полном
порядке, чего никак не подтверждали семь швов на правой руке,
оставленных карманным ножом.
Брунс поджал губы.
– Сфотографировал порез. Будет, что
внукам рассказать.
– Рад, что ты в порядке. – Ответил
друг с улыбкой, которая почти сразу исчезла с его лица. – У нас
зацепки по Внештатному детективу.
Услышав это прозвище, Брунс
поежился. В Мюнхене было мало людей, которые никогда не слышали
этого имени. Сразу стало ясно, что так всполошило окружающих.
– Да, я видел в новостях. Над чем
сейчас работаем?
Кипп кивнул в сторону двери офиса
босса.
– Дальше он сам тебе все
расскажет.
– А если я не хочу? – Отрывисто
произнёс тот.
– Что? Как это не хочешь?
– Мне страшно. Он же меня
прибьет!
– Уймись, Брунс!
Напарник дотащил его до кабинета,
отвесив на прощанье подзатыльник. Кипп, будучи старше на пять лет и
служа в полиции на семь лет дольше, всегда чувствовал над ним свое
превосходство.
Собрав всю волю в кулак, Брунс
поднял руку и трижды постучался. За мутным окошком в двери был
виден размытый силуэт высокого мужчины с массивными плечами. Он
остановился, уставившись прямо перед собой, словно пронзая взглядом
насквозь человека за стенами офиса.
Мужчина так и не дождался ответа,
потому тяжело вдохнул и вошел без приглашения.
– Брунс Берг! – За доброжелательным
тоном начальника скрывалось напряжение. Он не хотел травмировать
вновь прибывшего подчиненного резкой новостью о новом задании, и
потому решил первым делом расспросить того о самочувствии. – Я так
рад видеть тебя. Садись, расскажи, подцепил какую-нибудь
медсестру?
«Надо же, как хорошо он способен
откровенно лгать на допросах, и как плохо притворяется спокойным
сейчас» - подумал полицейский.
