Часть I
Глава I
Айгуль не хотелось спать. Она нежилась на нарах. Нары, устланные разноцветными паласами, тянулись от большой печи до противоположной стены и занимали половину передней комнаты, которая служила ночью спальней для пятерых детей Гульзифы и Амира, а днем – столовой для всей семьи. Только маленький Арслан спал и ел в другой комнате, которая была спальней родителей, а днем в ней готовили уроки старшие Галим и Зайнаб.
Прыгая на паласе, Айгуль весело напевала припев известной озорной песни, которую днем услышала по радио, по-детски не ведая, что сильно искажает слова.
– Тайт, ҡара юрған,
Тайт, ҡара юрған – весело пела она.
Гульзифа мыла посуду после ужина и, услышав пение своей любимицы, громко рассмеялась.
– Послушай, – обратилась Гульзифа к вышедшему из другой половины дома мужу. – Айгуль вместо слов "ҡара юрға"1 поет "ҡара юрған"2.
Амир, смеясь от души, подхватил прыгающую дочь в такт песни на руки и, присев на нары, стал целовать ее, приговаривая:
– У меня есть маленькая дочурка. Она красивая, маленькая, она очень воспитанная. Я ее никому не отдам. Вырастет моя красивая дочурка, приедут сватать ее, но все равно никому не отдам… Так и знайте, ох, вы женихи!
Тут брат Айгуль, Роберт, сзади обхватив ручонками шею отца, изо всех сил потянул его назад. Отец сдался и повалился осторожно на нары, делая вид, что малыши-двойняшки одолели его.
Скоро дети успокоились. Настала пора ложиться спать. Гульзифа потушила лампу.
Роберт и Айгуль ходили в детсад. Там было очень весело: учились читать стихи, петь и танцевать. Ах, какие там игры! Они из детсада шли домой самостоятельно. Айгуль обычно возвращалась с Робертом и соседской девочкой.
– Ты знаешь, как будет по-русски слово "сумес"? – спросила Айгуль у Райли.
– Нет – ответила она.
– Ковш! – с гордостью просветила Айгуль свою попутчицу. – Это, я узнала сегодня в садике.
Втроем они гуськом перешли мост через речку Ассель и очутились на огромной гусиной поляне перед интернатом. Тут Роберт заметил стекло. Стеклянные осколки были как бы приклеены к прозрачному полотну, их можно было отдирать от него. Они несколько не кололись и имели квадратную форму. В траве их было рассеяно очень много, и все они светились на солнце. Дети собирали их в траве, отдирали от полотна и катали в ладошках. Это было так интересно! До этого они знали лишь оконные стекла, осколков которых надо было опасаться.
Наигравшись и набрав причудливые осколки в кармашки, они двинулись дальше. С Райлей их пути здесь расходились. Интернат она обходила с правой стороны и шла дальше. Двойняшкам надо было пройти мимо интерната с левой стороны, а затем перейти на свою маленькую улицу. Айгуль чувствовала себя усталой от садика и от жары. Роберт же успел залезть на забор роскошного сада интерната и набрать с акации зеленых стручков, чтобы сделать из них свистульки.
Дом Раймановых находился недалеко от интерната. Их улица звалась Школьной и заканчивалась выходом на речку Ассель, за которой начинались горы и откуда вечером возвращалось стадо.
– Мама, я выучила песню в садике, – сообщила Айгуль.
– Ну-ка, спой, послушаем, – попросила Гульзифа, погладив спину дочери.
Айгуль была любимой маленькой дочкой Гульзифы. Когда она в четвертый раз носила под сердцем ребенка, часто говорила:
– Родится мальчик – назову Робертом, а если девочка – Айгуль.
– На свет появились оба – близнецы!
Айгуль спела песню на русском языке о московском Кремле, о том, что с рассветом просыпается вся Советская страна. Мама эту песню хорошо знала и приятным негромким голосом подпевала дочери. Айгуль непременно захотела ее спеть на сцене клуба, на что мама ответила, что это будет возможно, когда она пойдет в школу и сможет участвовать в художественной самодеятельности.
