Я всегда сомневалась, что люди на самом деле способны ощущать на себе чужой взгляд, но именно это чувство я испытала перед тем, как за окном послышался приглушенный хруст веток. Резко подняв глаза, я увидела, как куст сирени напротив моего окна на первом этаже неестественно быстро раскачивается, словно с него только что взлетела птица. Я осторожно подошла к приоткрытому окну и выглянула на улицу, но во дворе никого не было.
Несмотря на жару, я на всякий случай закрыла все окна и плотно задвинула занавески, отчего моя комната погрузилась в непривычный полумрак. Я всегда считала себя спокойным и уравновешенным человеком, но сейчас меня захлестнула волна какой-то смутной тревоги. Уже третий раз за последнюю неделю у меня возникает чувство, будто за мной кто-то следит, и мне начинает казаться, что это не просто паранойя.
Я закрыла глаза и тут же вспомнила человека, которого несколько раз видела, когда два дня назад поздним вечером возвращалась после работы домой. Мне сразу бросились в глаза его чересчур длинные штаны и большая черная толстовка с закрывавшим большую часть лица капюшоном. Учитывая непривычную для середины мая 29-градусную жару, парень выделялся в толпе людей в коротких футболках и шортах – чего наверняка как раз хотел избежать. В первый раз я заметила его у выхода из метро, а во второй – сразу после того, как вышла из продуктового магазина. Оба раза он стоял чуть поодаль от меня в одинаковой позе с телефоном в руках и словно бы не обращал на меня никакого внимания. Когда я искала ключи в сумке около своего подъезда и увидела, как этот человек сворачивает во двор, меня охватила паника; я лихорадочно открыла дверь и с бешено стучащим сердцем побежала к двери своей квартиры, в любой момент ожидая, что кто-то за моей спиной зайдет в подъезд.
Трясущимися руками заперев дверь, я прислонилась к ней ухом и стала прислушиваться к происходящему снаружи, но в дом никто не заходил. Я несколько раз судорожно вдохнула и выдохнула и села на обувницу. Закрыв лицо руками, я продолжала внимательно вслушиваться в окружающий шум, однако через несколько минут окончательно поняла, что за мной в подъезд никто не зашел. Возможно, у меня просто разыгралась фантазия; может быть, это вообще были три разных человека – или один и тот же, который просто живет где-то недалеко. Я внезапно подумала, что его походка показалась мне смутно знакомой, но тут же решила, что это самовнушение.
Однако мне тут же вспомнилась одна недавняя переписка, которая теперь стала казаться не просто странной, но немного пугающей. Несколько дней назад мне неожиданно написала школьная подруга, с которой я не общалась уже лет пять. Узнав, как у меня дела и кем я теперь работаю, она как бы между делом спросила:
«Я тут делаю небольшой проект про наш класс. Хочу смонтировать видео про наши детские увлечения – о чем мы мечтали, кем хотели стать, какие животные у нас были. Можешь скинуть фотографию своего питомца и написать его имя?»
Меня этот вопрос поставил в ступор – моим последним домашним животным был кот Кузя, который умер еще в то время, когда я пошла в седьмой класс. Сама идея проекта показалась мне немного странной, особенно с учетом того, что почти никто из нашего класса друг с другом уже не общался. Я хотела поинтересоваться, кто из наших одноклассников уже согласился в этом участвовать, но тут обнаружила, что страница подруги только что была заблокирована за «подозрительную активность». Нахмурившись, я уставилась на пустую аватарку Алены и еще раз пролистала переписку, но затем мысленно пожала плечами и закрыла вкладку.
В нормальных условиях я бы не придала этому диалогу никакого значения, но теперь мне стало казаться, что он как-то связан с человеком в толстовке и раскачивающимся кустом сирени за окном. Оценив эти рассуждения со стороны, я поняла, что они звучат как бессвязный бред, однако чувство тревоги не отпускало. Я взглянула на плотно закрытые занавески, прислушалась к шуму ветра на улице и начала собирать вещи.
