– Ну что тебе сказали? – спросила Сьерра, моя сестра-близнец, как только я тяжело опустилась в кресло напротив. Мы договорились встретиться в «Старбаксе» после заседания комиссии, о чем я уже жалела. Сейчас мне хотелось побыть одной: дойти до дома и свернуться в комочек.
Я сняла блейзер – неудивительно, что я вспотела. Надеялась выглядеть профессионально, а вместо этого вся обливалась потом. Интересно, повлияло ли это на решение комиссии? Только я могла совершить такую глупость: надеть блейзер в июне во Флориде.
– Саванна? – Сьерра помахала рукой у меня перед носом, пытаясь привлечь внимание.
– Вынесли предупреждение, – сказала я и тяжело вздохнула.
Сестра пододвинула мне «Пэрэдайз дринк», и я немного отпила через соломинку. Даже ананас с кокосовым молоком не в силах заглушить мою боль. У меня неприятности, хотя ничего плохого я не сделала.
– Официальное предупреждение. – Я поморщилась от горечи, которую эти два слова оставляли на языке.
В кафе работал кондиционер, но в попытке хоть немного охладиться я все равно приподняла ткань блузки, чтобы та не касалась кожи.
– И что же значит это предупреждение? – спросила сестра.
– Значит, что я на испытательном сроке. И случись что – останусь без лицензии.
Сьерра выглядела одновременно злой, расстроенной и встревоженной. Близнец – словно живое зеркало, которое не только постоянно напоминает о внешнем сходстве – те же темно-русые волосы, карие глаза, – но и отражает мои собственные эмоции. Потому что я тоже была зла, расстроена и встревожена.
Но больше всего – зла.
– Ты ведь можешь принимать клиентов и без лицензии, правда?
Я пожала плечами. Могу. Однако в моей профессии столько недобросовестных дилетантов, которые называют себя гипнотерапевтами, что наличие лицензии казалось мне очень важным. Да, формально я смогу и дальше проводить сеансы гипноза, но право состоять в профессиональной организации, выдавшей мне лицензию, слишком много для меня значило, и я не знала, как объяснить это Сьерре.
Я не ответила, тогда она уточнила:
– А что говорит Камилла?
Этот вопрос пронзил меня раскаленным ножом.
– Она, наверное, разочарована.
Камилла была моей наставницей и помогла сделать первые шаги в профессии. В этом конфликте она, кажется, заняла мою сторону, хоть и советовала не забывать, чему я у нее научилась.
Я зачитала Сьерре сообщение от Камиллы:
– «Это несправедливо, но, как я говорила, тебе следует быть осторожной. Избегай любого зла. Не давай им оружие, которое они смогут использовать против тебя».
Вот что ответила мне Камилла, когда я написала ей о результатах заседания комиссии. Я чувствовала себя отвратительно, словно подвела наставницу, которая мной всегда так гордилась.
Меж тем сейчас я не могла ни поговорить с ней, ни обсудить дальнейший план действий. В ближайшие пару недель Камилла будет недоступна: она улетала в Перу на ретрит и сообщение прислала прямо из аэропорта.
– Любого зла? – уточнила Сьерра. – Что она имела в виду?
Я отложила телефон.
– Не знаю. Наверное, все, что можно истолковать против меня. Может, перестать принимать клиентов-мужчин? Или начать записывать сеансы? Чтобы обезопасить себя.
Нужно изучить этот вопрос. Записывать вообще законно? Понятия не имею.
Сестра склонилась ко мне через стол и накрыла мою ладонь своей.
– Не думаю, что все настолько плохо.
Это она просто на заседании комиссии не была.
– Может, настолько. – Я тяжело вздохнула и начала вертеть в пальцах соломинку от напитка. – А у тебя на работе что интересного?
