Диана
— Я решу твои проблемы. Но
взамен…
Напрягаюсь, не знаю, что он
потребует.
— Семь, — говорит с едва заметной
улыбкой.
— Семь миллионов? — спрашиваю с
облегчением.
Если вопрос только в деньгах, то я с
лёгкостью расстанусь с семью миллионами.
— Семь ночей, крошка.
Изумлённо смотрю на широкое, волевое
лицо друга моего отца.
За прошедшие три года лицо мужчины
стало ещё жёстче, черты заострились, придавая мужчине сходство с
опасным хищником.
Семь ночей?
Должно быть, я просто ослышалась. Не
может быть, чтобы он потребовал от меня такого.
Но он качает головой, повторяя:
— Семь ночей, крошка. Ты должна
будешь мне семь жарких ночей.
— Ты сошёл с ума! Ни за что!
— Это временно. Хочу тебя… напрокат.
Ты перешла дорогу серьёзным людям. Семь ночей — не такая большая
плата.
Эмоции не дают мне усидеть на месте.
Я подскакиваю и сжимаю пальцы в кулаки.
Перед глазами темнеет от ярости и
ненависти. Мне хочется вонзить ногти и расцарапать его лицо до
крови. Но сейчас он хозяин положения, а я всего лишь его
гостья.
Темирхан не торопит меня, лениво
болтает квадратным стаканом со скотчем. Отпивает немного, смотря на
меня поверх гранённого стекла.
— Ты можешь отказаться.
— Ну, конечно! — отвечаю с нервным
смехом. — Бизнес отберут и саму меня, возможно, убьют!
— Твой отец всегда осторожно вёл
дела, но в последнее время его словно подменили. Он начал
зарываться.
Разумеется. Потому что в последнее
время папа сильно сдал, и я взялась за управление его бизнесом. Я
пыталась поступать так, как говорил отец, но у меня не получилось
не наломать дров.
Одна из ошибок оказалась фатальной.
Она может стоить мне жизни и бизнеса.
Если только мне не помогут.
Во всём мире я знала только двоих
мужчин, способных решить любую проблему: отец и его друг.
Отец покоится в могиле, а его друг
смакует собственное превосходство.
Темирхан никогда не уступал мне. Ни
в прошлом, когда считался моим опекуном, ни сейчас.
Особенно сейчас.
В память о последней
встрече этот мужчина не сделает ни одной поблажки ради
меня.
— Мне нужна помощь, — цежу сквозь
зубы.
— И?
— Я согласна. На твои условия.
— Согласна? Тогда я охотно тебе
помогу.
Он ставит бокал на стол и манит к
себе рукой.
— Подойди.
— Что, не терпится распаковать свой
приз?!
Шиплю как рассерженная кошка,
отмеряя злыми шагами небольшое расстояние между нами.
— Однажды я его уже едва не
распаковал. Позднее ты сказала, что подарила свою девственность
другому. Так что… распаковывать мне нечего. Буду пользоваться… —
обдаёт меня тёмным, раздевающим взглядом. — На своё усмотрение.
Он тянет меня, усадив на диван.
Крепкая, широкая ладонь мгновенно
забирается под узкую юбку. Длинные пальцы с шероховатыми
подушечками задевают верхнюю кромку кружевных чулок.
Сердце разгоняется за несколько
секунд до предельной частоты. Пульс становится гулким, барабаня по
вискам.
Инстинктивно свожу ноги плотнее.
— Ну же, Ди. Ты уже большая девочка.
Ты пришла ко мне. Прекрасно понимала, что я от тебя потребую. Не
так ли?
Пальцы Темирхана настойчиво сжимают
моё бедро.
Проклиная этого мужчину, я медленно
развожу ноги в стороны.
Пальцы Хана в ответ на моё движение
перестают быть медлительными. Обжигающая ладонь быстро и уверенно
двигается вверх по моему бедру.
Стараюсь спокойно дышать:
вдох-выдох, вдох-выдох… Но откуда-то появляются мурашки, ползущие
по коже.
Дыхание незаметно для меня
сбивается. Низкий голос Хана царапает слух хрипотцой.
— Открой глаза…
Его лицо очень близко от моего.
Могу подробно разглядеть всё: и
крохотную родинку на виске, и виднеющиеся кое-где серебристые нити
волос. Они просачиваются даже среди отросшей щетины.
Глаза цвета хорошо обжаренного кофе
пристально смотрят в мои глаза. Длинные мужские пальцы поглаживают
внутреннюю сторону бедра с одной и с другой стороны. Потом
мучительно медленно подушечкой большого пальца он нажимает на
чувствительную плоть.
