ВНИМАНИЕ! ПРИСУТСТВУЕТ НЕНОРМАТИВНАЯ
ЛЕКСИКА!
«ХОЛОД».
Часть 15.
МОСКОВСКИЕ
ЗАМОРОЗКИ.
«Но сохранит кремлевская
брусчатка
Историю столицы всех
столиц,
Как в гараже бандитскую
«девятку»
Поющих из Саратова
девиц…»
ПРОЛОГ
Москва. Лесопарк
«Лосиный Остров», 1991 год.
Луна, похожая на огромный блин,
висела над темным лесом. Поздняя весна отдавала холодком и запахом
прелых листьев, сквозь которые уже начала прорезываться молодая
зеленая трава. На лесной опушке стояли две машины – БМВ и убитая в
хламину «Девятка». Свет их фар высвечивал несколько фигур в
спортивных костюмах и кожаных куртках.
- Дальний выруби, Наум! Заебал уже,
ослепнуть можно! – Холод воткнул в талую землю штык лопаты. Звонко
чавкнула грязь.
- Ничего, не ослепнешь, - Наум вылез
из «бэхи» и, забко поежившись, закурил, - холодрыга какая! Вроде
уже апрель.
- Пасха в этом году поздняя, -
Могила посмотрел на Наума и облокотился на лопату, - примета
такая.
- Слышь, ты, яйца потом красить
будешь. Не шлангуй! – Наум выпустил изо рта сначала облачко пара, а
потом затянулся сигаретой и пошел к машине. На переднем сиденье
сидел Василич и что-то чиркал в своем блокноте-органайзере, -
идите, - он посмотрел на сидящих на заднем сиденье Макса и Валька,
- Холода с Могилой смените, а то они уже задолбались эту могилу
копать.
- Могила копает могилу, - рассмеялся
Валек, и они вылезли из машины.
Через пару минут в машину плюхнулись
Холод с Могилой. Холод подул на озябшие руки и потер их, пытаясь
согреться:
- А где Дятел-то? – Холод посмотрел
на Наума.
- В «девятке» дрыхнет, - Наум бросил
сигарету, раздавил ее кроссовком и захлопнул за собой дверь в
машине.
- Так там же холодно! Печки нет, -
Холод снова посмотрел на Наума.
- А ему по хую, он удолбанный, -
заржал Наум.
- Вы это… - Василич отвлекся от
своей писанины, - вы давайте с этим делом прекращайте. Он товарищ
ваш… Объяснили бы ему, плохо это. Не по-спортивному. Дурь
все-таки.
- Ты тренер, вот ты и объясняй, -
ответил Наум, - ну что, Василич, ты там свои дебеты с кредитами
свел? – он посмотрел на тренера.
- Ну как бы за этот месяц по три
штуки на рыло вам выйдет, - кивнул Василич.
- Ничё так. Ништячно! – потянулся
Могила, - сеструхе баксов пятьсот на племяша подгоню, видак себе
возьму, - он хотел что-то еще сказать, но дверь «бэхи», скрипнув,
распахнулась и в машину влез Дятел с синим замерзшим клювом:
- Вот, сука, ебун-колотун. А вы чё,
бабки тут пилите? – он посмотрел на сидящих в машине, - чего у вас
тут за делюга?
- Три штуки твоих, - бросил ему
через плечо Наум.
- Не, ну так ничего, - улыбнулся
Дятел.
- Опять ширева возьмешь? – посмотрел
на него Холод.
- Чего я возьму – тебя, малой, не
касается! – бросил он в ответ, - я уже мальчик взрослый.
Василич хотел что-то сказать, но
Дятел его остановил:
- Ты только не начинай, а? Много и
так вас слишком, агитаторов. Мамка подзадолбала, типа чего все с
блядями таскаешься, жениться пора, внуков ей хочется. Брательника
прокормить не может, а еще спиногрызов просит.
В это время к машине подошли Макс с
Вальком:
- Идите, гляньте. Вроде как
закончили. Не мелковато будет? – Валек почесал покрасневший на
холоде нос.
Все вылезли из машины и пошли к яме,
возле которой торчали две воткнутые в землю лопаты.
- Вообще, пацаны, на что вы деньги
тратите-то? – Наум посмотрел на парней и тренера.
- Я на хату коплю, - Валек выдернул
лопату и несколько раз крутанул ее на руках, - сейчас накопим, сына
у матери заберем и со съемной съедем. Там Ленка ему целую программу
приготовила, типа пусть музыкантом будет, в институты там
всякие.
- Понятно, - рассмеялся Могила, -
все в дом, все в семью. Я так, пацаны, считаю - к нам это бабло
легко приходит, вот и расставаться с ним так же надо. Так что
живем, как в последний день в Помпеях, - он похлопал по плечу
Макса, - так, братан?
