Ники
Ненавижу Новый год. Я вообще зимние праздники ненавижу. Начнем с того, что именно под Новый год от отца ушла мама. Хотя ушла – это еще мягко сказано. Она нас кинула: меня, его, просто решила, что ей без нас будет лучше. Ну и хрен с ней. Я старалась об этом не думать. Я каждый год стараюсь об этом не думать, но…
– Это ты во всем виновата! – орет Роб. – Ты! Из-за тебя все!
Я замужем чуть меньше пяти лет, и поначалу все было нормально. То есть, наверное, не было, но когда ты влюблена по уши, ты этого совершенно не замечаешь. В любимом мужчине даже торчащее из жопы бревно не заметишь, не говоря уже о соломинке. Не помню дословно, как эта пословица звучит, но с глазами у Роба все в порядке, а вот характер оказался дерьмо.
Мы переехали в Москву сразу, как поженились. Отец был против этого брака и сделал все, чтобы разрушить наши отношения еще когда они только начинались. Бизнес Роба, его клуб – все пошло по пизде. Нам буквально пришлось уехать, с отцом мы разосрались так, что до сих пор не общаемся. Если честно, я не общалась ни с кем из своей прошлой жизни, а в новой…
– Я виновата в том, что ты мне изменяешь? – уточняю я.
Получается устало. Мне не так много лет, для кого-то возраст вообще детский. Двадцать четыре – не те годы, в которые можно устать от жизни, но я устала. Устала быть во всем виноватой. Устала чувствовать себя ненужной, устала знать, что я все делаю не так – даже если все так, и даже больше.
Роб выпучивает глаза. Раньше я не замечала, как это дико выглядит, сейчас же… Нет, он красивый мужчина, высоченный, широкоплечий. На него западали и западают девушки, да что говорить – я сама была такой девушкой, которая впервые запала на его сильные руки, на харизму, на властность. На его умение подчинять.
Все эти годы я была его хорошей девочкой, я была только для него. Я не заводила подруг, потому что «все они шлюхи», я не устроилась на работу, потому что «нечего там сверкать сиськами и крутить жопой перед похотливым начальством». Я просто перевелась, когда мы переехали, закончила универ – но даже тогда он умудрялся говорить, что я смотрю на однокурсников, и обвинять меня в том, что они смотрят на меня.
Хотя все это был бред чистейшей воды (я не смотрела ни на кого, кроме него), я это принимала. Потому что думала, что он меня любит, потому что верила, что это просто такой характер. Потому что знала, как ему тяжело. Он уехал со мной из города-миллионника в Москву, потому что отец испортил ему жизнь. Бросил свой клуб, свою практику, свою частную клинику. Он был известным врачом и известным в своих кругах бизнесменом, а в Москве неожиданно оказался… никем.
Я понимала, что нам придется начинать с нуля, но не представляла насколько. Поначалу Робу удалось устроиться в хорошую частную клинику, но он оттуда быстро уволился. Потому что привык руководить, а не подчиняться. Потом было еще несколько мест, но все с одинаковым финалом, и в конце концов он заработал себе такую репутацию, что его перестали приглашать на собеседования.
В итоге ему пришлось принять условия очередного начальства, смириться с весьма посредственной зарплатой. Смириться с тем, что он теперь не руководитель, а рядовой врач. Даже не завотделением, как было, когда мы только приехали. Разумеется, он во всем винил меня. Сначала Роб это не озвучивал.
Хотя стоило бы понять: он стал жестоким. Жестоким физически, жестоким морально, все чаще язвил, все чаще меня наказывал. Не так, как раньше, раньше ему нравилась эта игра, теперь ему нравилось просто причинять мне боль, а после жестко трахать. Хотя, может быть, и раньше все было иначе, просто когда любишь, искренне веришь всему, искренне веришь, что любимый мужчина никогда осознанно не причинит тебе вред и не сделает… гм, больно сверх меры.
