— Мне безразличны традиции ваших богов, главное, что после венчания кусок земли, что мне и так отдан вашим королем, официально станет моим, — грубый голос гудел надо мной, а я никак не могла открыть глаза.
Что происходит? Тело не слушалось. Я едва ощущала собственное дыхание.
— Но девушка при смерти, — возразил ему старческий, слегка дребезжащий голос.
— Так даже проще, — равнодушно проговорил тот же грубый голос со слегка рычащими нотками. — Отойдет к богам, а я найду свою истинную, и тогда замок точно останется за орками.
— Но так нельзя, — слабо возразил старик.
Почувствовала какое-то резкое движение, словно сместился большой поток воздуха. Старик вскрикнул, а надо мной снова раздался рычащий угрожающий голос:
— Ты хочешь остаться под защитой этих стен или тебя выкинуть за ворота, священник?
— Пппростите, арым.
— Проводи обряд и закрой свою пасть. Ее родня откупилась ей и этим куском земли, который вот-вот поглотит Марь, если орки не защитят его. Так что делай, что говорят, и помалкивай. А девица, — я почувствовала на себе тяжелый взгляд, хоть никак не могла открыть глаза, да и вообще не могла пошевелиться, — говорят, что она сама вошла в Марь, ты знаешь, что это значит. Так что пусть боги ее заберут. Венчай нас! — приказал голос.
— Мне сказали, что леди Ялана случайно вошла в Марь. Она не слышала зова.
— Да мне без разницы. Из Мари выходят измененными или мертвыми. И она отойдет, судя по ее виду. Так что венчай нас, пока еще не поздно.
Это они обо мне? Это я умру? Нет-нет! У меня еще дела! Я еще не все закончила!
Дальше старик что-то быстро забубнил. Слова сливались в один сплошной поток, и я никак не могла вычленить хоть одно слово, хотя чувствовала, что это важно. Что вообще важно все, что сейчас происходит.
Неожиданно в груди запекло, сдавило, а потом заломило правую руку. Но я не могла ни пошевелиться, ни закричать. Страх накатывал волнами. Это страшно, когда ты в сознании, но ничего не можешь сделать. Когда тебе говорят, что ты умираешь абсолютно равнодушным голосом.
Старик заговорил громче, а потом выкрикнул какое-то слово и замолчал.
— Вы должны обменяться браслетами, — в голосе старика чувствовалось недовольство.
Большая шершавая ладонь взяла мою руку, и что-то защелкнулось на запястье.
— Боги приняли обряд, — полным удивления голосом прошептал старик, — браслеты спаялись. Не может быть!
— Это ваши боги, — равнодушно ответил второй, — для меня она не жена. Орки ищут истинных. Отнесите ее в башню, пусть там отходит и не оскверняет своей смертью и так разваливающуюся крепость.
— Но… но… как же, — затараторил старик, — ведь боги…, это же кощунство, они соединили вас, теперь вы вместе навсегда! Власть богов распространяется на всех, даже если вы верите в других!
— Старик, ты меня утомил, — грозно проговорил второй, — мои боги нас не венчали. Я получил, что хотел: крепость и землю для своего народа. Ваш король получил защиту на северной границе. Богам я ничего не должен. Поэтому эту в башню, а ты возвращайся в свой храм и не попадайся мне на глаза.
Сознание, которое и так с трудом удавалось удерживать, начало гаснуть. Я хотела возразить, что-то сказать. Но вместо этого в голове что-то ярко вспыхнуло и все погасло.
Холодно.
Я пыталась согреться, укрываясь каким-то куцым одеялом или покрывалом, но оно не закрывало меня полностью, а снаружи было просто неимоверно холодно.
Глаза открывались с трудом. Поморгала, пытаясь разглядеть что-то в ярком свете, но вокруг был только камень, а напротив высокое и узкое окно. Сквозь которое нестерпимо светило солнце. Это что?
Руки дрожали и подламывались, я никак не могла сесть в постели. А еще меня трясло от холода.
