– Да когда уже этот снег растает, –
вздыхала Лада, осторожно ступая по скользкой тропинке, которую даже
песком в очередной раз не удосужились посыпать. Постоянно
приходилось приглядываться, куда поставить ногу. Тропинка вела к
дому и была нормальным тротуаром, но не зимой. По бокам сугробы, в
центре – просто каток, и сколько ни жаловались, ответ один –
коммунальные службы работают на переделе сил, а снега выпало
слишком много.
– Перееду на юг куда-нибудь, –
мечтала девушка. Хоть и прожила в этом городе всю свою жизнь, зиму
страшно не любила. А уж когда на скользкой дороге в их машину
врезалась другая, так просто стала ненавидеть. На память о той
аварии у Лады остался шрам на ноге и квартира, в которой она жила
теперь одна, оставшись единственной владелицей. Соседи по подъезду
и спустя год напоминают о той трагедии под видом беспокойства и
жалости. Уж лучше бы молчали!
– Так, где-то тут люк должен быть, –
Лада, прищурившись, изучала кусок тротуара, который нужно
преодолеть, потом зайдет за угол дома и там будет не так скользко.
Лед можно обойти по снегу, но все местные прекрасно знали, что там
сбоку есть канализационный люк, который часто открыт. Крышка, по
мнению все тех же коммунальщиков, испаряется невероятным образом.
Мистика просто!
Лада, прикинув, что до люка еще
место есть, осторожно шагнула в снег. Пусть его выше щиколотки,
зато не лед и не грозит падением.
– О-ё-ё-ёй! – вскрикнула женщина,
поскальзываясь, и, размахивая руками, попыталась ухватиться хоть за
кого-то.
Пришлось Ладе делать шаг в сторону,
врачи строго-настрого запретили падения и травмы, чтобы не
усугубились последствия аварии. Шагнув глубже в снег, она вдруг
почувствовала, что нога проваливается как-то подозрительно глубоко.
Вот ей уже по колено, а потом пустота...
– А-а-а-а! – закричала она, неловко
взмахнув руками. Но падения было уже не остановить. Проклятый люк
опять оказался открытым!
– Божечки! – истерично закричала
женщина. – Крышку опять сперли! А если бы ребенок упал?
«То есть меня не жаль?» – успела
подумать Лада, время для которой вдруг стало растянутым, вязким,
каким-то липким. Секунды падения длились и длились.
«Адреналин это» – пришла еще одна
мысль.
Лада, зажмурившись, ожидала удара
спиной о трубы, железяки и прочий мусор, который бывает в таких
местах. А еще, скорее всего, грязная вода.
– Вызывайте спасателей! – донесся
глухо мужской голос сверху.
– Не помогут, – уверенно произнесла
Лада. – А вот и свет...
Даже за закрытыми веками золотой
свет буквально слепил. От паралича сознания, не иначе, Лада была
еще в состоянии реагировать на реальность.
– А ведь должно быть наоборот, – она
даже немного удивилась. – Сначала удар, потом свет... Ух! –
выдохнула, все же упав.
Только удар о железо вышел
каким-то... мягким? Да и перед глазами не потемнело. А под руками
вообще будто трава.
– Ну, красавица, открой глазки, –
прозвучал совсем рядом ласковый женский голос. – Все хорошо,
лапушка моя, уже все хорошо.
Лада недоверчиво приоткрыла правый
глаз. Над ней и правда склонилась женщина. Только вот незнакомка
была странной. По лицу этой женщины шли витиеватые святящиеся
знаки. От удивления Лада широко распахнула глаза, чтобы снова их
крепко зажмурить.
– Вот это я приложилась затылком, –
неверяще пробормотала она. – Мерещится уже всякое.
– Ушиблась? – забеспокоилась
женщина, тут же принимаясь ощупывать Ладу сквозь пуховик. – Какая
на тебе одежда неудобная. Толстая.
– Это пуховик, – ответила Лада,
вновь открывая глаза. – Зима же.
– Снимай, деточка, перегреешься! –
женщина принялась дергать одежду, не зная, как расстегнуть обычную
молнию. – Здесь зимы не бывает.
– А здесь, это где? – осторожно
спросила Лада, садясь. Сразу же поморщилась. Ударилась она не
сильно, но все равно для нее ощутимо. Девушка во все глаза
рассматривала пышную зелень и яркие цветы, которых в люке
совершенно точно быть не может.
