Грибы в этом году уродились на славу. Аккуратные, красноголовые
подосиновики растут целыми колониями. Срезая один и отправляя его в
корзину, можно увидеть сразу несколько шляпок рядом.
Белые кажутся похитрее и прячутся под нижними ветками елок.
Приходится вдоволь наползаться, пока все семейство отыщешь и
соберешь в густой траве.
Процесс наполнения корзины очень увлекает, никакие мысли не
лезут в голову, не грызут мозжечок. Это как раз то состояние,
которое оказалось теперь остро необходимо Олегу, из-за которого он
готов совсем не выходить из леса. Аккуратно срезая и проверяя
каждый гриб на чистоту, он вспоминает чувство легкого счастья из
детства.
Той самой радости, которую начал испытывать больше двадцати лет
назад, гуляя по красивому ярославскому лесу с дедовой корзинкой.
Когда уже достаточно подрос, чтобы без особой опаски ходить по
рощам, пересекающимся с колхозными полями, возле небольшой
извилистой речки, в которой так хорошо ловились окуни и плотва.
Деревня, где он постоянно гостил летом, оказалась небольшая, за
грибами по-настоящему ходил только его родной дядя, всегда набирая
корзину отборных боровиков. Но ходил он в другую сторону, в
настоящий лес, километров за пять-шесть от деревни, никак не мешая
Олегу набирать свою долю.
Бабушка умела поразительно вкусно, с корочкой, зажаривать грибы
с картошкой и зеленым лучком. Олег всегда проглатывал целую
сковородку и тянулся за добавкой.
Три месяца школьных каникул казались временем настоящего
счастья, отдыха от городской жизни с ее обязанностями и
цивилизации, поэтому всегда вспоминаются именно так, теперь с
чувством ностальгии и невозможности вернуться в свое детство.
Небольшие недоразумения в общении с деревенскими парнями,
местами наглыми, местами трусоватыми, совсем не мешали получать
удовольствие от рыбалки, на которой Олег пропадал сутками. В
деревне он считался почти своим, хоть и являлся чисто городским.
Когда местные парни решили проверить городского на крепость духа,
он к этому времени уже два года занимался борьбой и без особого
труда показал превосходство техники над просто крепкими от природы
заводилами.
Дядя имел в деревне определенный авторитет, вкупе с резким,
непростым характером, поэтому желающих доставать посерьезнее
обладателя непонятной, но эффективной борьбы, не нашлось. К слову,
парни в деревне между собой не дрались, до кулаков дело при Олеге
ни разу не доходило. И так все задиры хорошо знали силу друг
друга.
Про все стычки и попытки выяснить, кто сильнее, деревня
немедленно узнавала в клубе.
Клубом в двух небольших деревнях являлось маленькое сельпо, куда
по вторникам и пятницам завозили товар. Почти все местные жители
двух деревень собирались заранее и, активно общаясь между собой,
дожидались Газона с продуктами. Буханка ржаного хлеба стоила всего
шестнадцать копеек, поэтому деревенские скотину кормили, в
основном, только хлебом, выходило проще и дешевле всего. Набивали
по два-три мешка хлебушка и развозили по домам на рамах и
багажниках велосипедов или в колясках мотоциклов.
Вот такие причуды позднего социализма еще остались в памяти, как
одно из самых ярких воспоминаний.
Вот и сейчас, вспомнив свои юношеские годы, беззаботные и
счастливые, Олег замер около особо высокого и крупного
подосиновика. Не понял, сколько простоял так, улыбаясь своим
мыслям, пока не заметил, что небо стремительно потемнело на
востоке.
Тут он спохватился, что сегодня еще не смотрел прогноз погоды,
занятый с утра делами с отцом, и быстро достал смартфон. Прогноз
предсказывает грозу и наглядно подтверждается черными тучами, вдали
наползающими на верхушки деревьев. Карта осадков обещает
час-полтора мощного ливня, самая чернота проходит именно через его
локацию. И еще совсем нехорошая новость оказалась в том, что гроза
двигается от места, где Олег оставил свой немолодой пыжик и уже
минут пять усердно его поливает.
