Видана
Боясь разбудить маму, тихо открываю ключом входную дверь и вхожу
в квартиру. Болезнь отнимает у нее последние силы, поэтому она все
чаще спит днем.
- Лара, нельзя упускать такую возможность! – доносится до меня
возмущенный голос маминой подруги.
Сбросив портфель, тихонько опускаю его на пол. Хочу послушать их
разговор. Знаю, что некрасиво, но по-другому правды мне не узнать.
Мама несколько месяцев скрывала от меня свою болезнь, да и сейчас
старается не посвящать меня в ход лечения. Отделывается банальными
фразами: «Все будет хорошо», «Результаты анализов стали лучше». Но
я-то вижу, что лучше ей не становится. Мне понятно ее желание
уберечь меня от тревог и переживаний, но она не понимает, что я уже
выросла. Конечно, учеба важна, мы столько совместных сил вложили,
чтобы я окончила одну из сильнейших школ страны на золотую медаль,
но теперь приоритеты изменились, я готова пожертвовать всем, только
бы она была жива и здорова…
- Кира, ты не понимаешь, - устало звучит голос мамы. – У Виды
последний учебный год, ей поступать…
- Ей в первую очередь мать нужна, Лара! – повышает голос Кира.
Сердце сжимается от боли от слов, а на глаза наворачиваются слезы.
– Если ты сейчас поедешь в Германию, то есть шанс, что останешься
жить. Тебе нужна операция, нужно хорошее лечение и
реабилитация!
- Это как минимум полгода, Кира! – повышает голос мама. Нашла в
себе откуда-то силы спорить с подругой.
- У тебя может не быть этих шести месяцев, если ты прямо сейчас
не полетишь в Германию!
Закусив до крови костяшки пальцев, сдерживаю подступившие к
горлу рыдания.
- Я не оставлю Виду, - упрямится мама. Если бы у нас не отменили
последний урок, я так и осталась бы в неведении.
- Если ты умрешь до ее совершеннолетия, твой бывший муж лишит ее
всего! – зло бросает Кира. Это больно слышать, но она говорит
правду. Отец спит и видит, как отобрать у мамы ее бизнес и квартиру
в центре Москвы.
- Если он узнает, что я больна, заберет дочь, - голос мамы
дрожит. – Если я останусь в Москве, у меня есть шанс с ним
потягаться в суде, а если я уеду…
– Он узнает, если ты будешь лежать в квартире и медленно
угасать, Лара! – не дает ей договорить подруга. - Я уже все
придумала, - включает Кира всем известный энтузиазм. – Мы скажем,
что ты уехала в командировку на полгода в Санкт-Петербург,
планируешь открыть там свои филиалы. Здесь за всем присмотрит
Марио, а я полечу с тобой в Германию…
- А Вида? – недослушав, перебивает Киру. – С кем останется она?
– спрашивает мама с долей злости.
Пришло, наверное, время выйти и сказать, что я вполне могу
пожить одна, но мама продолжает:
- Если Алвис узнает, что я бросила несовершеннолетнюю дочь, он
не только лишит меня материнских прав, но и сделает все, что
привлечь меня к уголовной ответственности.
- Мы не бросим Виду одну, Лара. Тебе не понравится то, что я
сейчас скажу…
- Значит, не говори, - перебивает мама подругу.
- Нет, я скажу! Мамина близкая подруга заведует интернатом…
- Кира! – не желает слушать мама.
- Дослушай! – затевается очередной спор на повышенных тонах. –
Интернат очень хороший, находится в элитном поселке. У них есть
платный корпус, где условия, как в пятизвездочном отеле.
- Кира, это интернат! - не хочет даже слушать мама.
- Очень хороший интернат! А рядом частная элитная школа! Правду
будем знать мы втроем, для всех остальных вы с Видой переехали в
Питер!
- Нет, - категорично заявляет мама.
Вытерев слезы с лица, я вхожу на кухню.
- Вида? - привстает мама со стула. Ее взволнованный взгляд
бегает по моему лицу, прежде чем она озвучит свои подозрения, я
произношу:
- Я слышала ваш разговор, - прохожу к маме, сажусь на корточки,
беру в руку ее прохладную ладонь. – Я согласна с Кирой, ты должна
лететь в Германию. Если есть хоть один шанс, что ты поправишься, ты
обязана им воспользоваться.
