Дорогу каждый воспринимает по-своему. Если ты собрался в отпуск
и едешь как турист, то даже самый дальний путь покажется коротким.
Если ты отправился по делам, то километры для тебя всего лишь часы
и минуты, которые отделяют от работы или от любимого дома. А вот
если тебя против воли гонит нужда, то дорога превращается в тягучую
бесконечность. В пытку.
Трасса сверкала новенькой разметкой и свежей краской на
разделявшей встречные полосы столбах и ограждении. Раскалённый
асфальт монотонно шуршал и плавился под колёсами чёрной «мицубиши».
А Фёдор, тем временем, пытался понять: какой чёрт заставил его
согласиться с супругой и поехать в здешнюю глухомань? Ульяновск для
коренного москвича хоть и столица области, всё равно дыра-дырой и
провинция. Подтверждая мысль, за окном пронёсся установленный на
обочине рекламный щит, где до сих пор висел потрёпанный баннер,
призывающий идти на президентские выборы-2004. Старьё, а ведь
разгар лета уже! Видимо, даже в бизнесе нищета и нет денег.
«Провели бы лучше отпуск где-нибудь в Испании, – Фёдор мысленно
начал ворчать. – А то скоро выдумают по советскому образцу закон,
по которому сотрудники президентской администрации невыездные за
границу. Даже если работают на такой ерундовой должности, как я. И
накроются тогда все европейские вояжи всерьёз и надолго».
В такт размышлениям Фёдор кивнул сам себе. Ради возможности
ездить по зарубежным турам менять хорошую работу на вольные хлеба
он не собирался. Ему дочь на ноги поднимать. Мужчина скосил взгляд
направо, где на пассажирском сиденье сидело конопатое
тринадцатилетнее чадо. Вика ни на дорогу, ни на отца даже не
глядела, потому что глазами, руками и, кажется, даже пшеничными
косичками влипла в тетрис на телефоне.
Фёдор чуть притормозил, пропуская слишком уж лихо обгонявшую и
метавшуюся с полосы на полосу ладу-«четырнадцатую». Дальше дорога
повернула, солнце ударило в глаза, заставило моргать так, что Фёдор
еле удержался от того, чтобы чихнуть. И снова принялся размышлять
над поведением жены. Благоверная последний год портила ему жизнь
всё сильнее и сильнее. Вот как сейчас, когда супружница вдруг
психанула на пустом месте. Фёдор принялся мысленно прокручивать
скандал в голове. Они как раз собирались выезжать из придорожной
гостиницы – тысячу километров за один день после напряжённой
рабочей недели Фёдор гнать не рискнул. Дочка уже заняла своё место
на переднем пассажирском сиденье. Фёдор открыл дверь помочь сесть
жене – все вещи в багажник не поместились, занимали часть заднего
сиденья. И тут прозвучало совершенно идиотское заявление:
– По дороге нужно обязательно заехать в магазин. Из-за тебя в
Москве не успели, теперь придётся абы где по дороге искать. Не могу
же я заявиться к маме в старом платье?
– Из-за меня? – буркнул Фёдор, краем глаза поглядывая на жителей
посёлка, в котором располагалась гостиница. Пара тёток на скамейке
рядом с кассой междугороднего автобуса, учуяв скандал, уже
навострили уши.
– Из-за тебя! Нечего было свои дурацкие усы равнять. Сбрил бы
вообще.
– Вот усы – не трогать. Это, между прочим, у мужчин в нашем роду
семейное, усы носить. И так из-за тебя бороду сбрил.
– Да ты и с бородой был не красавец, – выдала в ответ супруга. –
Нос курносый, а лицо круглое. Да ещё эта ужасная светлая борода.
Была бы она чёрная, вообще сошёл бы за пирата. Только мне такой и
нужен оказался. Вот зачем, сама не понимаю.
И попыталась взглянуть на мужа снизу вверх. Поскольку ростом она
была среднего, а Фёдор метр девяносто, выглядело это откровенно
комично. Бабки и присоединившаяся к ним кассирша громко
перешёптывались и хихикали в голос.
– Так мы за платьем заезжаем? Или как?! – супруга продолжала
гнуть свою линию.
