«Если сейчас плохо, то знайте, не
возьмете свою жизнь в руки, она станет еще хуже» - ни много, ни
мало – жизненная позиция.
«Хороший друг, когда плохо –
поможет, а когда хорошо – уйдет в сторону» - сказал один умный, а
второй записал.
«Если кто-то плачется в вашу жилетку
- выслушайте, подбодрите, но никогда не вините. Он сам знает, что
во всех бедах виноват сам» - личный опыт.
Сидя на чемоданах, я смотрела на
свой новый дом. Теперь больше никаких съемных квартир, ночевок «до
завтра» или «до получки», теперь я сама себе хозяйка. Свобода. И
пусть дом на ладан дышит, пусть слышно, как ветер гуляет в пустых
комнатах. Пусть! На него потрачу все свои сбережения, все до
копейки. Вздохнув в предвкушении нового, достала из кармана тяжелую
связку ключей. Какой из них от двери? Нотариус так и не сказал –
просто вручил два конверта – один с ключами, второй с какими-то
бумагами, которые я еще не смотрела.
Протяжным стоном отзывались ступени
под ногами. По широкой веранде ветер весело гонял опавшие листья.
Осень. Как символична она в моей жизни. Едва я коснулась круглой
ручки, как ощутила ледяное дыхание на затылке. Что за ерунда?
Быстро развернувшись, никого не увидела. Ключи согревали ладонь, и
я вернулась к двустворчатым дверям, в который раз удивляясь –
одиннадцать ключей, и все разные. Наугад взяла первый же – самый
тяжелый, крупный и достаточно интересный из всей связки – и
поднесла к замочной скважине.
Ключ легко зашел в пазу. Странно, но
я почему-то считала, будет сложнее. Раздался громкий щелчок и двери
отворились сами, впуская меня внутрь. Все тело охватил легкий
озноб, а я все еще продолжала стоять на пороге собственного
дома.
- Обалдеть! – выдохнула, шагнув
вперед.
В нос ударила сырость и затхлость, и
я почувствовала, как выступили слезы на глазах от запаха.
Отсутствие света не дало возможности рассмотреть помещение
полностью. Где там фонарик в моем телефоне?
- Однако, - ошарашено прошептала
я.
Тусклый свет падал немного вперед, и
я видела, как передо мной плавает пыль и паутина в воздухе. Под
ногами скрипел паркет, когда я кружила по холлу. Серые чехлы на
мебели, несколько торшеров, заколоченные ставни, витая лестница и
дверь за ней. С виду, хрупкие перила, не поддались, когда я
попыталась их раскачать, желая проверить на устойчивость. Наверное,
трусость не позволила мне подняться по лестнице, и поэтому, с
тяжким вздохом отошла от нее. На сегодня с меня хватит чудес. Часы
показывали без четверти девять, и я, почувствовала усталость. Самое
время позаботиться о спальном месте. Эдуард Карлович, нотариус,
обмолвился, что из-за отсутствия электричества, тут наверняка
должны быть керосинки, свечи.
- Ау! Лампы и свечи! Вы где? –
вырвался неуместный смешок.
Продолжая светить телефонным
фонариком, я еще раз обошла холл, и нашла более – менее приемлемую
кушетку. Теперь оттащить бы ее к стене. В детдоме нам хорошо
объяснили несколько важных вещей – одна из них – никогда не
подставляй спину под удар. Сдергивая материю, я снова расчихалась и
закашлялась. С большим трудом перетащив эту колымагу к стене и уже
не обращая внимания на пыль и паутину, облепившие лицо, я
плюхнулась на кушетку.
- Самое время заняться поиском
керосинки или хотя бы парочки свечей, - раньше не замечала желания
разговаривать сама с собой, - ну а что в этом такого?
Вспомнила про дверь, на которую
наткнулась, кружа по холлу, возможно кухня? Нет, чулан. Приличный
такой чуланчик, заваленный всяким хламом. И конечно, как по закону
жанра, керосинки стояли на самой верхней полке. Без керосина, как
выяснилось впоследствии. Нашла свечи, точнее они упали в нескольких
сантиметрах от моей головы, а я при этом даже стеллаж не задела.
Зато у меня была зажигалка. Собрала их обратно в коробку и
непонятно кому сказав емкое «спасибо», уже проторенным путем
вернулась к кушетке. Все это время не покидало ощущение, что за
мной кто-то наблюдает. Неприятно, но не смертельно. Спать в лесу я
не собиралась, на веранде тоже – давно прошло время, когда осенние
ночи были по-летнему теплыми, и потому спокойно укладывалась.
Толстые высокие свечи из белого воска образовали полукруг, от ярких
огоньков стало спокойнее, а ощущение свербящего затылок взгляда
пропало.
