Он сидел взаперти очень долго,
Может сто тысяч дней и ночей,
Только вдруг, средь мильона вещей,
Тех, что век лишь пылились на полке,
Его «карцер» случайно нашли,
Прошептав: «Красота-то какая!
Мне, конечно, нужна вещь другая,
Без которой — никак, в наши дни,
Обойтись невозможно. Но
как
Можно мимо пройти?! Не понятно.
Эх, ну ладно, возьму. Пусть приятно
Будет мне. С виду, вроде — пустяк.
Только есть одно важное «Но!»,
Голос внутренний шепчет упрямо,
Чтоб купила «звезду» эту. Странно.
Видно ей быть моей суждено».
Что ж, пожалуй, не так уж и плохо,
Мне звезда-украшенье идёт.
Меня к озеру тропка ведёт,
Ну и я, не почуяв подвоха
Искупнуться решила. От
брызг
Намочилось моё украшение,
Искры вкруг сыпанув… От волнения
Оглушительным вышел мой визг.
Да я знаю, что визг — моветон,
Но когда амулет заискрился,
Испугалась. И тут появился
Из «звезды»… настоящий Дракон!
— Ой, принцесска! Ням-ням, — радостно потирая
передние лапы оскалился дракон. Хотя странный у него какой-то оскал, больше на
улыбку похожий.
— А-а-а-а... — визг постепенно переходил в
ультразвук. Но ладно бы только это!
— Эй, ты чего творишь?! — возмутился чешуйчатый
пятиметровый гигант, — полегче с заклинаниями! Ты же это... себя поранишь.
Последняя фраза всё же заставила «принцесску»
удивлённо замолчать. Но огонёк практически готового очередного заклинания,
только и ждущего, когда его отправят в свободный полёт, гасить пока что не
стала.
Игра в гляделки явно затягивалась. Вроде дракон и не
предпринимал каких-либо угрожающих действий, но фраза, оканчивающаяся словами: «ням-ням»
всё ещё звучала в голове той, которую дракон, почему-то назвал «принцесской».
Дракон ещё долго мог бы ждать, но вид стучащей
зубами и явно замёрзшей в воде озера девчушки требовал решительных мер.
«Если я сейчас спрошу — сама она выйдет или ей
помочь, — она наверняка снова начнёт кидаться всякими заклинаниями. Чего
доброго додумается молнией жахнуть, а мне её потом лечи от удара током», —
рассуждал про себя чешуйчатый «монстр», —«Не-е-е...Пожалуй попробую так...»
— Эй, хватит зубами стучать, чай не дятел. Вылазь,
знакомиться будем, — решив, что сказанного явно не достаточно, дракон добавил: —
Кстати, синий цвет кожи тебе не идёт!
Булькая как закипающий чайник, девчушка уверенно,
хотя даже угрожающе стала шагать к берегу. Глядя на хмурую симпотяшку в
облегающей стройную фигуру одежде, дракон приподнял бровь (или ту мышцу, где у
людей растут брови).
— Чего уставился? — возмутилась девчушка, заметив
чересчур пристальный и заинтересованный взгляд, — Отвернись! Я переоденусь.
Если бы не чешуйчатое покрытие кожи, Дракон бы
покраснел. А так — всего лишь отделался широченной улыбкой. Отворачиваться он,
правда, не стал, но глаза закрыл, положив для пущего эффекта сверху лапу.
— Так пойдёт? — осведомился он.
— Вполне, — чуть улыбнувшись от комичного вида
дракона, старательно делающего зазоры между пальцами закрывающей глаза лапы, —
только не подглядывай! — окончательно развеселившись добавила она.
— Как можно?! — очень неискренне ужаснулся дракон,
на чьих чешуйках, светло-серебристого цвета, играло бликами полуденное солнце.
Пока девушка окончательно приводила себя в порядок —
ну, расчёсывалась там, водоросли из волос и одежды доставала — дракон сходил в
лес, около которого, собственно и находилось озеро, и притащил оттуда дровишек
для костра. У девчушки, правда, чуть живот не разболелся от смеха. Ну ещё бы,
представьте себе: пятиметровый «ящер», передвигаясь исключительно на задних
лапах, нёс в обеих подмышках по здоровенному сухому дереву. И, сгрудив всё это
недалеко от места наведения красоты местной «нимфы», в ответ на её сильно
удивлённый взгляд, пожал плечами и небрежно бросил: «дрова».
