В глубине звёзд, в безмолвии далекого космоса человечеству удалось совершить невозможное. Тысячелетия блужданий по беспредельным просторам вселенной завершились успехом. На неблагодатной земле оранжевой планеты, Артуриане, взошло зерно Империи.
Совершенство технологий, строгая дисциплина, законы, не щадящие никого, позволили человечеству завоевать десятки планет в туманности Орфей. Сотни лет ушли на то, чтобы война поглотила когда-то мирные цивилизации, подмяв их под себя. Планета за планетой попадали под власть людей, теряя свою свободу и индивидуальность.
Расцвет Артурианской империи пришелся на век Каронара юа Шакруа, великого инженера, создавшего линкор “Эвридика”, с помощью которого Артуриану удалось завершить войну с самым страшным врагом человечества – Лерутрангом. Артурианцы смогли вздохнуть спокойно и насладиться плодами длительной борьбы за превосходство в космосе.
Но что на самом деле стояло за успехом человечества? Какую цену пришлось заплатить людям за величие?
Пока Империя праздновала победу, воспевая мощь “Эвридики”, во мраке джунглей вражеской планеты крохотным винтикам имперской машины приходится сражаться за жизнь и право на свое место в истории великой Артурианской империи.
“Тысячелетия гармонии и спокойствия в туманности Орфей подошли к концу. Отныне мы, артурианцы, имея в руках грозное оружие: линкоры “Эвридика”, сможем захватить господство над всеми планетами туманности и привнести на них своё понятие о мире. Артуриан станет столицей первой в истории человечества космической Империи, и не будет нам равным” .
– вырезка из речи императора Урбоса, 5324 год
Артуриан, Ародан, кабинет военного министра Ювлуса юа Хадруа,
5347 год, 104 день первого лета
– Вы уверены? – Каронар юа Шакруа с сомнением покосился на военного министра, Ювлуса юа Хадруа, который медленными, отточенными движениями перелистывал на голографическом экране, мерцавшем над его рабочим столом, чертежи космического корабля.
– Абсолютно, Каронар, – Ювлус сухо улыбнулся так, что серебристый шрам над его губой изогнулся дугой. – Мир меняется. То, что было хорошо двадцать лет назад, ныне никуда не годится.
Ювлус небрежно смахнул последнее изображение, и экран потух, лишив кабинет министра основного источника освещения. Холодные голубые глаза Ювлуса сверкнули, отразив свет настольной лампы, которая с трудом разгоняла темноту в помещении.
– Нам нужен рывок, Каронар, – министр аккуратно поднял со стола миниатюрную модель космического линкора "Эвридика" и лёгким движением отправил её в мусорную корзину. Та с приглушенным скрежетом переработала пластиковую модельку и глухо пискнула, возвещая об окончании работы. – Однажды ваши линкоры привели Артуриан к величию. Так не дайте нам лишиться достигнутого.
– Но… – Каронар неуверенно покосился на стального цвета мусорную корзину и судорожно сглотнул.
– Я надеюсь, мы поняли друг друга, – Ювлус поднялся из глубокого кресла, поправил бордовый мундир, увешанный орденами, и с лёгкой насмешкой в глазах взглянул на инженера-кораблестроителя, нижняя губа которого дрожала.
– Постараюсь сделать всё возможное, министр, – начал было Каронар, но Ювлус прервал его быстрым движением ладони.
– Возможное Империю не интересует, – Ювлус вскинул точеный подбородок и, прищурив глаза, окинул полноватую фигуру инженера ледяным взглядом. – Совершите невозможное, Каронар. Другого от вас и не ждут.
Инженер открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл, поняв, что любые его слова бессмысленны. Каронар почтительно склонился, а затем, не поднимая головы, скрылся за дверью кабинета, она приглушенно закрылась за ним.
Ювлус опустился обратно в кресло, сделал в нем полуоборот и поднял довольный взгляд на тёмное ночное небо, озарённое сиянием тысячи маленьких огоньков. Но то были не звёзды, а маячки линкоров "Эвридика", ждавших его приказа о начале наступления.
