Обитая почерневшей от времени бронзой, тяжелая дверь слегка скрипнула и стала медленно отворяться. Гвардейцы в начищенных до блеска кирасах и шлемах с красно-белыми плюмажами, стоявшие на карауле у одного из входов в святую канцелярию Белого Синода, дружно вынырнули из полудремоты, поудобней перехватили свои гизармы и, лязгнув железными башмаками, приняли строевую стойку. Оба были опытными служаками и научились за годы службы интуитивно распознавать значимость того или иного персонажа, решившего выйти именно через эту дверь. Вот и в этот раз они не ошиблись.
Ибо на пороге появился сам предстоятель Белого Синода в Добренце, его святейшество прелат Акакий, монументальный толстяк с румяным, широким и добродушным лицом пастыря. Он равнодушно мазнул взглядом по латникам, обеими руками огладил на пузе рясу из белоснежного нупийского шелка и удивительно плавно для такой громадины обернулся ко второму мужчине, вышедшему на крыльцо вслед за ним.
– Последний раз спрашиваю, ты не передумал, Горан? – скорбно выдохнул прелат и склонил голову к плечу, внимательно всматриваясь в лицо спутника.
– Нет, ваше святейшество… – Высокий молодой парень, украшенный длинным рваным шрамом на лице, зажившим до едва угадывающихся бледных полосок, отрицательно качнул головой.
Одетый в безрукавный потертый кожаный камзол, рубаху из некрашеного льняного полотна с просторными рукавами, свободные порты и высокие, видавшие виды сафьяновые сапоги с окованными носками, он смотрелся на фоне прелата не столь внушительно. Однако его простой вид компенсировался высоким ростом и просто саженными, бугрящимися мускулами плечами.
Судя по гриве прямых русых волос, стянутых в хвост на затылке, судя по рубленым суровым чертам лица и холодным зеленым глазам, парень был из народа ославов, проживавших в этом мире на далеких Звериных островах и не без оснований почитающихся иными народами записными разбойниками и варварами.
– Ай-ай, Горан, – недобро прищурился прелат. – Мы к тебе со всей душой, так сказать, по-родственному, а ты… – Он сделал паузу, в воздухе повисло напряжение, но священник вдруг расплылся в радушной доброй улыбке и хлопнул парня по плечу. – Ладно. Нет так нет. В добрый путь, сын мой.
– Спасибо, ваше святейшество. – Горан слегка кивнул прелату, закинул за спину скромную котомку и решительно шагнул с крыльца.
– Смотри, надумаешь – приходи, пообщаемся, – с ухмылкой бросил ему вслед прелат.
Горан ничего не ответил, не оборачиваясь, кивнул и ускорил шаг.
«…в 1001 году от восхождения Старших Сестер на Великом Сходе правителей Серединных земель, Румийского Союза, Звериных и Сегрианских островов, алвского народа и народа хафлингов, а такоже присоединившихся к ним властителей Харамшита, Исфахана и Нупии оные князи, кесари, султаны и набобы дали кровный обет не прибегать в делах раздора и вражды между собой к темному чародейству, а такоже завещать сие своим преемникам, а ежели кто из правителей нарушит сей обет, немедля сообща ополчиться на клятвопреступника до полного искоренения его рода вплоть до седьмого колена. С тех самых пор вступление на престол в указанных странах обязательным порядком сопровождается принесением сией клятвы. К великому сожалению, могу сообщить, что правители иных земель Мира Упорядоченного к сему соглашению не присоединились…»
(Преподобный Симеон Кесарийский.
«История Мира Упорядоченного»)
Серединные земли, г. Добренец. Корчма «Три петуха»
15 Хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Два часа пополудни
Ветер горы облетает, баю-бай…
Над горами солнце тает, баю-бай…
Листья шепчутся устало, баю-бай…
Гулко яблоко упало, баю-бай…
Подломился стебель мяты, баю-бай…
