Социальные сети:
Telegram: [@Aleksey_7424]
Электронная почта:
[paf1982@mail.ru]
Пролог. Точка невозврата
В тускло освещенном кабинете лаборатории Дмитрий Соколов склонился над монитором, его пальцы нервно барабанили по столу. На экране мелькали графики мозговой активности пациента, но нейробиолог уже знал – что-то пошло не так.
Три дня назад он ввел экспериментальный препарат Нейролайт-23 одному из своих самых перспективных пациентов. Препарат, над которым Дмитрий работал последние пять лет, должен был стать прорывом в лечении депрессии. Вместо этого он превратил жизнь ученого в кошмар.
Анна Михайлова, 27-летняя журналистка, страдавшая от тяжелой формы депрессии, стала первым человеком, получившим полную дозу препарата. Первые часы после инъекции все шло идеально – показатели были лучше, чем в предыдущих тестах. Но затем случилось нечто необъяснимое.
Ее мозг словно замкнулся сам на себя. Электроэнцефалограмма показывала странные, никогда ранее не встречавшиеся паттерны активности. А потом… полное молчание. Кома.
Дмитрий провел бессонные ночи, анализируя данные, пытаясь найти ошибку в формуле, в методике введения препарата. Но все казалось правильным. Слишком правильным, чтобы быть правдой.
В зеркале напротив стола он видел свое отражение – некогда уверенного ученого, а теперь человека, терзаемого сомнениями. Седые пряди в темных волосах появились за последние месяцы. Глубокие морщины избороздили некогда гладкое чело.
Он вспомнил свою первую лекцию в университете, где с энтузиазмом рассказывал студентам о безграничных возможностях нейробиологии. Теперь эти возможности казались ему иллюзией, а наука – не более чем набором красивых теорий, неспособных объяснить происходящее.
В кармане завибрировал телефон. Звонил главврач клиники. Дмитрий знал, что разговор будет тяжелым. Он глубоко вздохнул и принял вызов.
– Дмитрий Александрович, мы должны обсудить ситуацию с пациенткой Михайловой, – голос главврача звучал официально, почти отстраненно. – Семья требует объяснений. И полного отчета о состоянии Анны.
– Я работаю над этим, – ответил Дмитрий, чувствуя, как ком подступает к горлу. – Но пока у меня нет ответов.
– Боюсь, отсутствие ответов больше нельзя считать приемлемым, – в голосе главврача появились стальные нотки. – У нас есть этические обязательства перед пациентами. И финансовые обязательства перед инвесторами.
Дмитрий отключил звонок, не дослушав. Его взгляд упал на фотографию на столе – он с коллегами на вручении премии за исследования в области нейробиологии. Счастливые лица, искренние улыбки. Теперь все это казалось таким далеким и нереальным.
Он знал – это только начало. Начало конца всего, во что он верил. Начало пути в неизвестность, где наука и реальность переплетались самым пугающим образом.
В этот момент Дмитрий понял – точка невозврата пройдена. Назад дороги нет. Остается только идти вперед, в темноту, надеясь найти свет в конце туннеля, который, возможно, существует только в его воображении.
Глава 1. Первые трещины
Встреча с Татьяной
Холодный ветер пробирался под лабораторный халат Дмитрия, заставляя его ёжиться. Он стоял на одной из тропинок парка Сокольники, погружённый в свои мысли, и не замечал, как сгущаются сумерки. Последние несколько дней превратились в бесконечную череду тревог и сомнений.
Его разум всё ещё был полон образов Анны Михайловой, лежащей в коме. Он пытался найти объяснение случившемуся, но каждый раз натыкался на стену непонимания. Научный метод, которому он посвятил всю свою жизнь, теперь казался бессильным перед лицом этой трагедии.
Внезапно его внимание привлекло движение сбоку. Кто-то шёл по тропинке, и этот кто-то явно направлялся прямо к нему. Дмитрий обернулся и замер.
