– Все, завязали. Раз изменил, значит, развод! – решительно
заявила я и, поставив бокал на стол, направилась к выходу. – Пусть
ищет помоложе, флаг ему в руки.
Заметив взгляд незнакомого парня, вальяжно раскинувшегося в
одиночестве за соседним вип-столиком, натянула на лицо вежливую
улыбку.
После целого вечера в стрип-клубе меня мутило от мужского
внимания. Этот шикарный Пражский вертеп переплюнул все, в которых я
бывала раньше. Словно самые красивые приезжие и местные парни
собрались, чтобы порадовать меня и моих подруг. А вип-столики – это
не только прекрасный вид на полуголых мужчин, но еще и настойчивые
попытки этих мужчин затащить тебя на сцену, поучаствовать в
шоу.
На сцену мы не пошли, а вот в партере потанцевать ни я, ни мои
девчонки не отказались. Один раз живем!
– Извините, девчонки, мне надо проветриться… пять минут! Да-да,
и в туалет. Сама! – Я отмахнулась от предложения подружки составить
компанию. Где тут задняя дверь… вроде была возле удобств как
раз.
Выйдя в переулок, я обнаружила себя в совершенно ином мире.
Воздух был пропитан прохладой и едва уловимым ароматом старины, что
лишь усиливалось мерцанием уличного фонаря. Передо мной выстроились
ряды антикварных мусорных баков, словно стражи ушедшего времени,
каждый – с собственной историей и тайнами, скрытыми под изношенными
крышками.
Шорох листьев, шепот ветра, да даже гул ночного города придавали
этому месту особую атмосферу магии и загадки. Вдалеке, сквозь
полумрак, я могла угадать очертания древних крыш, украшенных
фигурками гаргулий, наблюдающих за мной из своих темных
укрытий.
Во фантазия разгулялась! Так, пить мне на сегодня хватит.
Но ощущение чужого присутствия никуда не делось даже после того,
как я потрясла головой. Рискованно, учитывая, сколько во мне
спиртного и как эта голова кружится и без моих усилий.
Самое обидное, не помогло!
Где-то рядом с баками по-прежнему раздавались мужские голоса,
становившиеся все громче и злее. Говорили вроде по-чешски и вдруг
почти выкрикнули по-русски:
– Ты хорошо подумал? Господин измен не прощает!..
Сначала я тихо хихикнула: надо же, и тут измена… А потом у меня
наконец-то случилось просветление. Народ ругается. Бывает. Дело
житейское. Но меня оно не касается никаким боком. Я просто тихо
стою, проветриваюсь, потому что праздник по случаю намечающегося
развода оказался слишком уж веселым и мне потребовался перерыв.
Спорили мужики как-то уж очень активно. А когда я засобиралась
обратно в клуб, ругань, судя по звукам ударов и грохоту баков,
перешла в следующую стадию. И, главное, у меня-то была вполне себе
здравая цель – вернуться и продолжить праздновать, по пути сообщив
охране о творящемся безобразии. Но едва я повернула ручку на двери,
послышался шум удаляющейся машины и наступила странная,
подозрительная тишина, от которой мне стало не по себе.
Пьяные – они же самые храбрые, умные и красивые. Вот и я, вся
такая красивая, вместо того чтобы позвать кого-то на помощь,
развернувшись, храбро направилась в сторону баков.
Мда… что я там бухтела по поводу красавцев в клубе? Златокудрый
ангелочек, пытающийся встать из жирно поблескивающей лужи, дал бы
сто очков вперед любому из стриптизеров.
Одет он был соответствующе – в узкие кожаные штаны и подранную
рубашку с кружевами. Сквозь художественные дыры в алом шелке
просвечивали кубики пресса. Невысокий, поджарый, с хорошо
очерченными мышцами рук, и при этом весь изысканно-хрупкий, как
фарфоровая статуэтка.
Вот вроде нащупалась сегодня мужского тела на год вперед.
Утолила и визуальный, и тактильный голод, однако внутри все равно
что-то сладко заныло. Красавчик!
Позови меня сейчас кто-то, я бы даже не откликнулась,
зачарованно глядя на пошатывающегося парня.
