Разные есть миры. Хочется верить, что иные миры есть где-то там, на звездах. Кто-то утверждает, что существуют параллельные миры. Но я точно знаю, что они есть внутри нас. Внутренний мир создается воображением. Он может напоминать реальность, а может отличаться. Кто-то населяет его потрясающе сложными машинами, кто-то – странными зверюшками, а кто-то – людьми.
Мой мир – это мир людей. Они со мной уже давно. Они мучают меня своими страстями, мечутся, создают проблемы, решают их, ищут гармонии и не находят, учатся жить в дисгармоничном мире, что-то приобретают, что-то теряют, в общем, живут. От обычных людей они отличаются только тем, что существуют в моем сознании. Хотя я не могу сказать, что оказываю на них какое-то серьезное влияние. Скорее я наблюдаю, как они поведут себя в той или иной ситуации. Нередко они удивляют меня, часто ставят в тупик. Я бы не сказала, что это я помогаю им выбраться из той ямы, в которую они забрались. Просто они мучают мое воображение до тех пор, пока им не удается справиться со своими страстями и успокоиться. Следить за этим очень интересно, и я вновь и вновь отправляюсь в очередное путешествие со своими героями, потом с их детьми, внуками и так далее. Одна история перерастает в другую, третью и это нескончаемо, как жизнь.
Историю, которая мне представилась, невозможно соотнести ни с какой эпохой. Она не случилась бы в наше время, не могла она произойти и в прошлом. В реальности, куда я поместила своих персонажей, сочетаются разные эпохи. Что-то в ней есть и от современности, что-то – из европейского прошлого, что-то – и от России. По быту она напоминает мне джен-эйровскую Англию. Дамы тут ходят в длинных платьях, джентльмены – в сюртуках. Тут бывают балы и дуэли, разъезжают на дилижансах и стреляют из однозарядных пистолетов. Здесь есть лошади, и нет автомобилей, пишут письма и не знакомы с телефоном, книги здесь заменяют телевизор.
Чувствуя себя в своем мире совершенно свободно, я строю его, как захочу: наставлю городов и деревень, раскину бескрайние леса, помещу, где понадобится, препятствия. Свою страну я назвала Эретрия. Наш мир не совершенен, и в воображении хочется перенестись в место, где нравилось бы все. Климат в моей стране я сделала благоприятный: не через чур жаркий и не слишком холодный, лето здесь долгое и теплое, зимы не отличаются суровостью, но настоящие. Я раскинула территорию моей страны на большие расстояния, я поместила в ней и непроходимые леса, и радующие глаз холмистые перелески, и обширные поля, и даже горы. Города и деревни, что оживляют эретрийские просторы, разнообразны: есть маленькие и есть крупные, есть бедные и есть богатые, есть тихие и есть шумные. Наделив свой мир чертами разных стран и различных эпох, я свободно выбираю из них то, что считаю нужным. Среди живописных российских перелесков вырастает вполне благоустроенный европейский городок. То же можно сказать и о нравах. Живя в рамках обычаев давнего времени, герои обладают вполне современной раскованностью, да и связывают их отношения, более свойственные для нашего мира. В костюмы дам XIX века я одела вполне современных великовозрастных девочек-подростков, лишь немного обучив их старинным манерам.
И все же главное, что привлекает меня в моем мире – это время действия. Я думаю, в этом моем предпочтении поддержат меня не все. Современного человека, привыкшего воспринимать комфорт, как нечто само собой разумеющееся, вряд ли может устроить жизнь без обычных удобств, таких как электричество, водопровод и прочие достижения цивилизации. Обходиться без телефона, телевизора, Интернета и других средств развлечений большинству покажется скучным. Но есть в прошедших временах нечто утраченное, то, что хотелось бы вернуть, да невозможно. Дело не только в незагрязненном воздухе, в настоящих продуктах и тому подобных позабытых ныне ценностях. Мне легче представить людей, занятых духовными исканиями в те давние времена, ведь раньше люди, не обремененные огромным количеством вещей и не придавленные вечной погоней за прибылью, больше обращали внимание и на самих себя, и друг на друга. Тогда люди не знали постоянной гонки, в которой находимся мы. Тогда не время управляло человеком, а человек – временем. Не метался он между разными проблемами, не торопился постоянно, пытаясь втиснуть слишком много дел в слишком короткие сутки. Человек прошлого больше принадлежал себе. И больше мог заниматься собой.
