Пролог. Шестая
столица
Во времена, когда земли Авриет ещё
не имели названых правителей, мир был поглощён бесчисленными
войнами. Каждая из господствующих рас стремилась укрепить своё
влияние над другими.
Осознав бессмысленность
кровопролитий, Тэне́дриан, глава могущественной гильдии эльфов,
предложил прекратить ожесточённые распри и мирно поделить
разведанные территории среди сильнейших народов. Большинство
предводителей прислушалось к словам высшего эльфа. Родившийся в тот
день альянс пяти главенствующих гильдий приступил к распределению
открытых земель Авриет.
Горы закрепились за кланами дварфов,
ведущих смертельную битву с ледяными демонами. По исходу боя они
воздвигли город в память о павших воинах. Пата́ра стала столицей
снежных вершин и пристанищем главного храма Ири́ды — богини
ремёсел.
Острова большой воды достались
магическим расам, где на одном из скрытых в тумане архипелагов
обосновался Ме́рверруд и собор Во́гдиша, покровителя магии.
Великая пустыня Асгоба́р перешла в
руки смешанных рас и стала фундаментом для будущей столицы
Хазара́на. И превратилась в капище бога обмана Ра́нака.
Эльфы поселились в тысячелетних
изумрудных лесах, где через многие года раскинулся Фелду́р и святая
роща бога знаний Еваго́ра.
Самые плодородные земли выбрали
люди. Построив огромную крепость, которую позже именовали Варса́г,
они возвели приорат А́сты — богини силы.
Но не всем по душе пришёлся такой
исход. Мастер призыва Маеви́р, лидер одной из богатейших гильдий,
счёл несправедливым подобное разделение земель. Раса, к которой он
принадлежал, была не столь многочисленна и не претендовала на
открытые территории. Собрав всех своих единомышленников, он
возглавил поход в неразведанные восточные земли, чтобы основать
собственный город.
Месяцами Маевир выискивал подходящее
место для будущего акрополя, пока не оказался в Диких Землях. Этот
край пленил разум призывателя. А обнаружив обелиск возрождения,
Маевир окончательно решил возвести город именно здесь.
Самые известные зодчие[1] месяцами
трудились над строительством акрополя, навсегда увековечив своё
мастерство в высоких монументальных сооружениях. Островерхие крыши
зданий непреступного замка напоминали огранённый хрусталь. Свет,
проходивший сквозь верхушки строений, окрашивал уличные мостовые в
яркие цвета, радуя глаз каждого, кто оказывался рядом. Взглянув на
результат работы мастеров, Маевир обомлел. Лишь спустя некоторое
время с его уст сорвалось лишь одно слово: «Шанду́». Так, он назвал
свой город.
О его величие ходили легенды. Через
него проходили все торговые пути, соединяющие восточные земли с
остальным миром. Купцы со всего света посещали невообразимые
архитектурные места города, усыпанного мириадами красок. Со
временем Шанду превратился в столицу восточных земель, а Маевир
стал её законным правителем.
Призыватель не питал симпатий к
существующим богам и велел построить зиккурат Ти́аса. Это вызвало
недовольство среди других правителей, ведь Тиас считался мёртвым и
злым богом. Но Маевир не остановился. Он хотел достичь величия для
себя и своего народа. Мастер призыва упивался своей властью и
значимостью. Процветание Шанду вызывало недовольство и зависть в
других городах. Паломники мёртвого бога распространяли его веру по
соседним провинциям.
Не сумев больше выносить выходки
властителя восточной столицы, Тэнедриан и До́минас, первый людской
король, пригрозили Маевиру враждой. Если он не прекратит
распространять учение Тиаса, они разрушат зиккурат.
Понятное дело, что вера в мёртвого
бога являлась лишь предлогом, чтобы лишить Шанду всеобъемлющей
власти. Маевир понимал это и не мог допустить, чтобы наместники
других земель выдвигали ему условия. Он считал себя могущественнее
каждого из них и отверг предложение, чем спровоцировал начало
войны.
