Игрушки дома Баллантайн

– Брендон, посмотри на меня! Я же вижу: ты меня слышишь. Посмотри на меня!

Она не просит – требует. Голос хриплый, нервозный, вот-вот сорвется на визг.

«Ты никогда не умела спокойно говорить с людьми, Кэрол», – думает Брендон. И против своей воли открывает глаза.

В окно за спиной Кэрол бьет яркое солнце. Рама открыта, трепещет на ветру грязная занавеска. Вдалеке видны дымящие фабричные трубы. Слышится гудок автомобильного клаксона, цокают копытами лошади, влекущие конку. Брендон следит за проплывающим над крышами серым облаком и только потом переводит взгляд на Кэрол.

Бледное лицо, сетка ранних морщин в уголках фанатично сияющих глаз, тусклые, неприбранные волосы. Кэрол подносит руку к губам – неловкий жест человека, отвыкшего улыбаться. Кожа напоминает пергамент, покрытый темными пятнами чернил и ожогами от химикалий.

В школе она никогда не нравилась ему – нелюдимая, слишком умная, чтобы тратить себя на общение со сверстниками. Брендон настолько привык, что она смотрит на всех свысока, что опешил, когда в старших классах гордячка Баллантайн начала проявлять к нему интерес. Несколько встреч из любопытства и поцелуй на выпускном балу так и не разбудили в Брендоне нежных чувств к ней. А после он всячески избегал Кэрол.

Он быстро женился после окончания школы на юной прелестнице из университета и зажил спокойно и счастливо. А в сочельник, накануне своей двадцать первой зимы, Брендон поскользнулся на улице и угодил под колеса автомобиля. И последняя его мысль была о Кэрол: «Ты меня прости…»

И вот повзрослевшая Кэрол Баллантайн глядит ему в лицо глазами той самой влюбленной старшеклассницы.

«Откуда ты здесь?», – хочет спросить Брендон, но из его горла вырывается лишь шипение, словно кто-то крутит ручку настройки радиоприемника.

– Ты умер, – говорит Кэрол. – И я тебя вернула.

Брендон усилием склоняет голову и смотрит на свои руки. И видит выше белых перчаток металлические трубки и шестеренки в радужных разводах машинного масла. Пальцы гнутся плохо – он тратит не меньше минуты на то, чтобы расстегнуть пуговицы на белой сорочке. Мертвенно-бледную кожу пересекает вертикальный шрам. Брендон в ужасе разглядывает грубые стежки и заплату из темной ткани на животе. Кэрол никогда не опускалась до изящного шитья.

– Больше я тебя не потеряю, – то ли смеется, то ли всхлипывает она и обнимает Брендона. – Ты теперь навсегда со мной.

Брендон вскакивает со стула, шатаясь, делает несколько шагов и слышит, как скрипят железные сочленения его ног. Зеркало в человеческий рост отражает высокого молодого человека с искаженным от ужаса лицом. У него нет шеи: сразу под подбородком начинается система трубок и шлангов, соединяющая голову с грудной клеткой. Рубаха распахивается, Брендон успевает увидеть металлические штыри и поршни, вживленные в куски плоти плеча. Кэрол Баллантайн заключает Брендона в объятья.

– Не смотри. Неважно, какой ты теперь. Ты есть. Ты со мной.

Он кричит – долго и беззвучно. Руки в белых перчатках нежно гладят худую спину девушки, воскресившей мертвеца.

– Поцелуй меня, – просит Кэрол.