Гек разбудил Лукаса с первыми лучами солнца. Притаившись у изголовья, метнул горсть ледяной воды в сонное лицо брата и залился звонким смехом. Лукас, вздрогнув, с грохотом рухнул с лежанки на грубые половицы.
– Вставай, дурень, – хохотал тот, – так все веселье проспишь.
– Какое еще веселье? – проворчал Лукас, отряхиваясь, – почему ты не на пастбище? Сегодня твоя очередь пасти!
Капли сверкнули в его выгоревших прядях.
– Я кое-что нашел в лесу. Хочешь посмотреть?
Чумазый Гектор в разодранной рубахе напомнил Лукасу домашнего божка.
– Обойдусь, – рассерженно произнес он, – ты так и не ответил.
– Отец пошел. Так что, идешь или нет? – Гек заговорщически подмигнул, – Я больше никому это место не показывал. Увидишь, с ума сойдешь.
– Никому? Даже Авгеру? – удивился Лукас.
– Даже ему. Ты должен увидеть это первым.
Имя друга повисло в воздухе, словно вызов. Лукас замер. Его выцветшие брови поползли от удивления.
– Врёшь.
– Клянусь бородой бати! – Гек вскочил, протягивая руку с мозолистыми пальцами, вечно исцарапанными терновником.
Лукас, ворча и отряхиваясь от капель, кое-как натянул башмаки, проверяя, на месте ли отцовский нож на поясе – привычка, выработанная годами. В голове все еще звучал смех Гека. Вот уже как много лет брат не звал его с собой одного, без Авгера. Но что-то в его голосе заставило Лукаса подчиниться – то ли обещание увидеть нечто удивительное, то ли затаенная надежда, что их прежняя братская дружба еще жива. Натянув рубаху, он выбежал вслед за братом, чувствуя, как утренний ветер холодит мокрые от воды волосы.
Деревня только просыпалась – петухи горланили на все голоса, первые лучи солнца золотили соломенные крыши домов. В воздухе струился сладковатый дымок из труб.
Гек, как всегда, двигался легко и быстро. Его чумазая физиономия светилась от предвкушения, а Лукасу приходилось почти бежать, чтобы не отставать.
«Интересно, что он там нашел?» – думал Лукас, глядя на брата, который, казалось, совсем забыл о своих обязанностях на пастбище. «И почему именно мне решил показать? Неужели между ними с Авгером пробежала кошка?»
Эти мысли не давали покоя, пока они пробирались через огороды к опушке леса. Гек первым скрылся в чаще.
Лукас едва поспевал за Геком, чья тень мелькала меж деревьев, словно лесной дух. Ветви сплелись над головой в изумрудный свод, сквозь который едва сочился солнечный свет, превращаясь в призрачные блики на мшистом ковре.
– Не отставай, болван! – донесся издали возглас Гека.
Гек все дальше углублялся в чащу, а Лукас, спотыкаясь о корни, едва поспевал за ним.
Впереди мелькнула белесая голова брата. Ноги горели огнем, ветви хлестали по рукам, оставляя алые узоры на коже. Лукас стал замечать, как меняется освещение, как птицы затихают одна за другой словно по команде. В воздухе витал запах прелой листвы, смешанный с металлическим привкусом ржавчины.
Гектор потерялся из виду и Лукас остановился. В душе шевельнулась тревога.
– Гек! – хрипло выкрикнул он, но лес проглотил его голос, как ненасытный зверь. Оставалось двигаться дальше, сквозь чащобу, где даже время текло иначе.
Лукас, задыхаясь, вырвался на прогалину. Еще недавно здесь звенели птицы, но теперь воздух пропитался запахом тлена. Лукас остановился, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Что-то в этой тишине настораживало, будто сама природа предупреждала об опасности.
Язык прилип к небу от внезапной сухости во рту.
Перед ним высилось строение из серых камней, поросших мхом. Полуразрушенная стена зияла провалом, сквозь который проглядывала массивная дверь. По кованым узорам, изъеденным ржавчиной, ползали слизни, оставляя серебристые следы.
Древние камни, казалось, пульсировали, а в трещинах между ними проглядывала странная зелень – то ли мох, то ли что-то иное, неведомое. Тяжелые каменные блоки, когда-то идеально подогнанные друг к другу, теперь расходились в разные стороны, словно строение пыталось разорвать себя изнутри.
