Маша.
— Девочки, кто на раздаче, живее, —
подгоняет нас старший смены, — вы как сонные мухи.
— Душный душнила ты Дерек, — бубнит
Оливка ему в спину, метко отстреливает взглядом, и на месте Дерека
струйкой вьется сизый дымок.
Жаль, что он этого не знает и
продолжает тошнить уже девчонкам на кассе.
Оливка моя соседка по кампусу. Она
Оливия, но я сокращаю или до Оли, или до Оливки. Я у нее Мари,
Машей меня здесь мало кто называет.
— Он сегодня какой-то злой. Ладно,
давай меньше болтать, а то баллы не засчитает, — говорю подруге. —
Ви и Деборе не засчитал, они вчера весь вечер с ним ругались.
— Да слышала я. Ви кричала, что ему
теперь никто не даст, — фыркнула Оливка.
— А может уже не дали, потому он
такой злой?
— Слушай, — толкает меня в бок
Оливия, — тебе не кажется, что Шекспир писал как раз об этом?
— Дадут или не дадут Дереку? —
смотрю на подругу, и мы зажимаем смех ладонями. С этого ублюдка
станется выкатить штраф.
Двери кафетерия открываются,
голодные студенты атакуют раздаточную стойку.
— Саймон, — подмигивает Оливка и
кивает в сторону очереди, а я чувствую как розовеют щеки.
Саймон мне нравится, он
привлекательный парень и интересный. Оливка уверена, что он за мной
ухаживает, но это не так. Мы друзья. Саймон чем-то напоминает Севку
Голика, а я слишком по всем скучаю.
По всем...
— Рыбу, рис и тушеные овощи? —
улыбаюсь Саймону, когда подходит его очередь. Тот в ответ кивает и
тоже улыбается.
Быстро накладываю еду и протягиваю
парню тарелку. Он берется обеими руками, накрывая сверху мои, и
смотрит в глаза.
— Может, увидимся сегодня, Мари? Как
насчет пробежки? Заодно о дефиле поговорим. Ты уже надумала, будешь
принимать участие?
Оливка за спиной хмыкает, игнорю
хмыканье и отвечаю торопливо:
— Давай потом, Саймон, ты видишь
сколько людей. После смены поговорим. Я слушаю, — обращаюсь к
рыжеволосой девушке, и Саймон отходит от раздаточной стойки.
Внезапно воздух сгущается, тяжелеет,
дышать тоже становится тяжело. Оборачиваюсь на Оливку, но та с
сосредоточенным видом накладывает в тарелку фасоль.
За рыжей подходит компания
первокурсниц. Они болтают, оживленно жестикулируя, и я невольно
оглядываюсь. Это только у меня такие странные ощущения?
Хочется расстегнуть пуговицу на
блузке, но нельзя. Дресс-код в университетской столовой строже чем
в люксовом ресторане.
Пока раскладываю по тарелкам
хрустящие гренки, невольно вслушиваюсь в разговор.
— А я вчера видела нового капитана
нашей футбольной команды, — говорит одна из девочек.
— И как тебе? — живо интересуются
подруги.
— Ммм... — она мечтательно
закатывает глаза, — девочки, это мечта! Он просто смотрит, а
трусики сами с тебя слетают, и ноги сами собой раздвигаются.
— Где ты его видела?
— В спортзале. Пришла на отработку,
они с парнями тренировались. Его зовут Кит, я слышала, его так
ребята называли.
— А я слышала, что ему какое-то
предложение серьезное сделали. Целый год уламывали, он не
соглашался. И теперь вдруг согласился.
— Девочки, так может скоро нас ждет
футбольная вечеринка?
— Лучше его позвать на неделю
новичков, только пусть один приходит.
— Ага, размечталась. Ты попробуй к
нему пробиться, Кит девушек меняет каждую неделю.
Вдруг глаза первой девчонки
округляются, и она беспомощно лепечет.
— Он здесь. Кит здесь. Мой бог...
Прямо за нами стоит. Он что, все слышал?
На автомате поднимаю глаза, мир
проворачивается и зависает под другим углом. Неправильным,
неудобным.
Кровь приливает к лицу, стучит в
висках молоточками, пульсацией отдает в затылке. Сердце
проваливается вниз, взлетает и снова проваливается.
Вверх, вниз. Вверх вниз. Вверх
вниз.
Из легких улетучивается весь
кислород, взамен они заполняются ледяной жижей. Она обжигает, в
груди больно и дышать больно.
