– Где он?!
От рыка Железняка задребезжало не
только огромное гримёрное зеркало с лампами – показалось, что
трясутся даже стены.
– Где этот сучонок?
Парни с опаской переглянулись.
– Мы не знаем, Сергей Львович.
Правда.
Продюсер обвёл каждого из них
взглядом, пронизывающим буквально насквозь.
– Кто вчера последний с ним
общался?
Антон пожал плечами:
– Да мы все примерно в одно и то же
время разъехались. Репа закончилась – и по домам, всех спать рубило
адски.
Железняк запустил пальцы себе в
волосы, нервно взлохматил их, до скрежета стиснул зубы… На его лице
проступила печать настоящих адовых мук. Ну, ещё бы: солист и лидер
группы не явился на концерт! Это не просто ЧП – это катастрофа,
полный трындец, тотальная жопа… список можно было продолжать
бесконечно.
– Как он выглядел на репетиции,
какой был? Может, нервный или расстроенный? – требовательно
вопросил он.
– Да вроде такой же, как всегда, –
откликнулся Иван, добросовестно подумав.
– Шутил даже, – вспомнил Женя.
Продюсер вновь схватился за телефон,
но все понимали, что это скорее жест крайнего отчаяния и бессилия:
всё равно мобильный Кости был стабильно недоступен вот уже
несколько часов подряд.
Между тем огромный концертный зал,
рассчитанный на восемь тысяч человек, давно уже был полон. Публику
старательно разогревала малоизвестная поп-группа, но разогрева как
такового здесь и не требовалось: зрители бесновались в ожидании
своих кумиров, фан-зона неистовствовала, скандируя обожаемые имена,
а танцевальный партер устроил флешмоб, подражая движениям одного из
самых известных танцев “Идолов”.
В сотый раз выслушав в трубке
сообщение о том, что абонент по-прежнему недоступен, Железняк с
отвращением отшвырнул телефон и с интонацией, в которой причудливо
смешались ярость и беспомощность, выплюнул очередную резкую
фразу:
– Надеюсь, этот гондон сдох. Любая
другая причина уважительной не считается!
Женя с Иваном снова встревоженно
переглянулись. Железняк вообще был вспыльчивым и жёстким челом, но
в таком лютом бешенстве они видели своего продюсера впервые – и
теперь мечтали поскорее пережить грозу.
– Может, его девушке позвонить? – от
безысходности предложил наконец Иван.
Лицо Железняка окаменело:
– Какой ещё, на хрен, девушке?!
Иван смущённо замялся, словно
раздумывая, стоит ли выдавать столь страшный секрет.
– Да говори уже, раз начал! –
психанул продюсер.
– Ну, он же вроде с этой… моделью
встречался. С Леонович, – выдавил Иван.
– Бл…дь, – выругался Железняк, в
сердцах стукнув кулаком по стене. – Вот же говнюк! И почему я узнаю
об этом только сейчас? У тебя есть её номер?
– У меня есть, – подал голос
Антон.
Продюсер с подозрением уставился на
него и вдруг спросил:
– А ты вчера точно с Костей не
поцапался? Ваше отношение друг к другу мне прекрасно известно.
– Да не цапались мы, – буркнул
Антон. – И отношения у нас нормальные.
– Ладно, – Железняк мрачно махнул
рукой. – Звони этой самой… Леонович.
Антон отыскал в телефонной книге
нужный номер и приложил мобильник к уху. Три пары глаз с
настороженным вниманием следили за ним.
– Снеж, привет, – проговорил Антон в
трубку, умело скрывая волнение. – Узнала?.. Слушай, Костян не с
тобой, случайно? Да ну… тут такое дело… в общем, у нас концерт, а
он не приехал. Вот так – просто не явился, и всё. И на телефон не
отвечает, точнее, вообще вне зоны доступа. Нам начинать с минуты на
минуту, а он… Значит, не в курсе?.. Ну ладно. Извини. Спасибо,
пока.
Он сбросил звонок и молча развёл
руками – мол, вы и так всё слышали.
Железняк схватился за голову.
Выглядел он весьма близко к тому состоянию, когда человек начинает
выть и горестно раскачиваться в разные стороны, расцарапывая себе
щёки и колотя кулаками в грудь, как плакальщица на похоронах. А что
тут ещё оставалось, в самом деле? Только причитать, что всё
пропало.
