Накидываю капюшон на голову и прикуриваю сигарету. Горький дым
сразу попадает в легкие и дарит болезненное удовлетворение.
Вечерние сумерки скрывают меня от посторонних глаз, позволяя долго
оставаться незамеченным. Смотрю на часы, еще пара минут и она
появится. Никогда не опаздывает. Весь день расписан по минутам и я,
блядь, знаю его наизусть.
Жду около подъезда, как верный пес и самому от себя тошно. От
того, в кого я превратился из-за нее. Она свела меня с ума, всю
душу вывернула наизнанку. Пленила тело и мысли. Думаю только ней,
про других баб забыл напрочь. Стал одержимым и озабоченным.
Глубоко затягиваюсь и прикрываю глаза, с трепетом вспоминая ее
лицо. Ничего такого в ней нет. С виду обычная. Даже невзрачная. Но
чем-то зацепила так, что я, как червяк болтаюсь на крючке без
надежды на спасения. Когда смотрю в ее глаза, тону в их сладком
омуте, падаю на самое дно.
От того, что сейчас увижу ее мурашки пробирают до костей. В
груди жжет, а внутренности крутятся в мясорубке. Моя неприступная,
не дающая шанса, но, блядь, я не собираюсь отступать.
Цокот каблуков эхом раздается в вечерней тишине. Смотрю на часы
и усмехаюсь. Как всегда, филигранная точность. Выкидываю сигарету и
выхожу из своего укрытия, преграждая путь. Видит меня и вздрагивает
от неожиданности.
— Алена Сергеевна… — голос срывается от волнения. — Алена…
Делаю шаг к ней, но она выставляет руки вперед, защищаясь от
меня. Но меня уже не остановить. Я слишком долго ждал.
— Не надо.
— Я так больше не могу, — не обращая внимания, сжимаю ее в
объятиях и утыкаюсь носом в шею. Дышу ей и никак не могу
надышаться. Топит от этого яркого ощущения наполненности.
— Ты мой ученик, Глеб. И между нами ничего не может быть! —
Алена Сергеевна истерично бьется в моих руках и только распаляет
еще больше. Ее тело реагирует на меня едва ощутимой вибрацией. Я
чувствую ее. Мне не может казаться.
— Почему? Тебе же нравится, — впиваюсь в этот мятежный рот,
пресекая любые возражения. Жадный, украденный поцелуй. Как кипятком
обдает. Ни с кем такого не испытывал.
Она не отвечает. Кусается. Чувствую кровь и резко отстраняюсь.
Ее глаза распахнуты и пылают праведным гневом.
— Аронов, хватит! Прекрати! — колотит меня кулачками, но мне не
больно. Я не чувствую ничего, кроме опасного пламени, что сжигает
меня изнутри.
Перехватываю ее запястья и завожу себе за спину. Алена
оказывается слишком близко. От ее запаха срывает башню.
Контролировать себя становится гораздо сложнее. Инстинкты требуют
свободы, подчинять и властвовать.
— А то что? — склоняюсь и останавливаюсь в миллиметре от ее губ.
— Двойку поставишь или родителей вызовешь?
— Сопляк, — шипит она, опаляя горячим дыханием и пытается вновь
меня ударить. — Найди себе девушку по возрасту.
— А я тебя хочу, — хрипло шепчу, глядя в глаза и провожу носом
по ее лицу от щеки к уху. Блядь, так остро, что кончить можно.
— Хватит! — всхлипывает Алена и отталкивает меня. — Перестань
меня преследовать.
Вырывается из захвата и стремительно сбегает в подъезд. Провожаю
взглядом и усмехаюсь. Никуда не денется. Все равно будет моей рано
или поздно. Или я сдохну. Без нее.
— Глебыч, с днюхой! — раздается то тут, то там. — За тебя,
брат!
Вяло киваю и приподнимаю бокал. Сбился со счета, сколько раз.
Пацаны отдыхают. Отмечают мое восемнадцатилетие, которое наступило
вчера, а мне не весело. Мне никак, не чувствую причастности к этому
празднику. Была бы мама рядом, все было бы по-другому…
Ритмичная музыка долбит по ушам и заставляет телок двигаться в
такт. Сколько их здесь? А хрен знает, я не считал. Лениво слежу за
ними и не чувствую ничего, кроме отвращения. Надоело. Пресытился.
Одно и то же по сотому кругу. Одинаковые тюнингованные лица,
вереница силиконовых тел, все, как на подбор. И каждая хочет
заполучить своего «принца». Идиотки.
