Ирина
Телефон трезвонит не переставая, и я прекрасно знаю, кто это.
Передаю планшет фельдшеру, а сама отхожу немного в сторону от
машины и отвечаю на звонок.
— Где тебя черти носят? — недовольно рычит муж. — Я жрать
хочу.
Внутри мгновенно просыпается раздражение, но я привычно
сдерживаю эмоции. Это ни к чему не приведёт, только ещё больше его
разозлит.
— Асад, я на смене. Ужин в холодильнике, разогрей себе и Егору,
— говорю максимально ровно и спокойно. Зажмуриваюсь что есть силы и
стискиваю кулак до белых костяшек. Немного отпускает.
— Твоя смена давно закончилась.
— Вита попросила заменить на ночной. И я осталась до утра…
— А с мужем обсудить ты не соизволила? — язвительно хмыкает он.
— Я ведь проверю.
— Проверь, — отвечаю с вызовом. — А заодно вспомни, что нам
очень нужны деньги.
Не нам. Ему. Но вслух это сказать не осмеливаюсь. Это муж решил
поиграть в казино и проиграл деньги, что брал под проценты у
каких-то серьёзных людей. Теперь, естественно, их требуют обратно.
Продать нам нечего. Бизнес отца давно обанкротился. Не осталось
ничего, что бы имело ценность.
— Я помню, — огрызается Асад и сбрасывает звонок.
Облегчённо выдыхаю и убираю телефон в карман форменной куртки.
Темно уже и зябко, но так хочется немного подышать свежим воздухом.
Конец октября выдался тёплым и дождливым. Но сейчас как будто
специально температура ушла в минус, а на горизонте небо очистилось
и посветлело. Даже хочется верить, что это какой-то добрый знак.
Должна же когда-то начаться белая полоса в моей жизни?
— Ирина Алихановна, вызов, — раздаётся голос фельдшера за
спиной.
Пора. Перевела немного дух и снова в бой. Как и всегда.
Разворачиваюсь и иду к машине. Забираюсь в салон, и водитель сразу
трогается с места.
— Что там? — оборачиваюсь к фельдшеру.
— Огнестрел, — смотрит на меня огромными от страха глазами. —
Тут рядом.
Людочка, молодая девчонка совсем, только недавно пришла к нам на
подстанцию. Ещё не нарастила броню, чистая и наивная. Даже жалко
её. Когда-то и я такой была. Верила в чудеса, в любовь, в счастье.
А потом как бабка отшептала. Реальность оказалась куда суровее и
жёстче.
— Включай люстру, дядь Петь, — вздыхаю я. — Вот неймётся же…
Огнестрел — это всегда малоприятно. Надеюсь, хоть без трупа
обойдётся.
— И не говори.
Сирена воет вместе с мигалками, а наша карета скорой летит по
встречной полосе, чтобы успеть спасти жизнь какому-то отморозку,
решившему устроить перестрелку.
— Вот надо оно нам? — ворчит водитель и сворачивает с
трассы.
Темно. Только фары освещают грунтовую дорогу, которая, судя по
навигатору, ведёт к каким-то заброшенным складам. Вдалеке виднеются
фары другой машины. Видимо, пострадавший тоже там.
— Ой, мамочка, — шепчет Людочка и закрывает рот ладонью.
— Ладно тебе, не первый год замужем, — улыбаюсь, стараясь
поддержать её, но самой как-то не по себе.
Вот меньше всего хочется быть частью криминальных разборок. У
меня сын подросток, ему никак нельзя оставаться без матери.
— Приехали, — дядя Петя въезжает на пятак перед одним из складов
и останавливается.
Нас встречают двое мужчин. Что-то вид у них не сильно
дружелюбный, и желание выходить пропадает напрочь. Но раз уж
приехали, придётся спасти того несчастного и молиться, что
выберемся живыми.
— Ира, стой, — хмурится водитель и хватает меня за руку.
Но в этот момент дверь распахивается, и в салон врывается
морозный воздух.
— Что так долго? — грозно рычит мужчина и шарит взглядом по
сторонам, словно преступники не они, а мы.
— Мы не на самолёте, — недовольно поджимаю губы.
— Ладно, давай быстрее. Кто из вас врач?
— Я врач, — игнорирую его руку и сама выбираюсь из машины.
— Пошли со мной, остальные остаются.
— Нет, — выпрыгивает следом дядя Петя.
