Тайга медленно просыпалась от зимней спячки. Из серых просевших сугробов пробивались веселые ручейки, которые с жизнерадостным журчанием стекались к железнодорожной насыпи. Холодное апрельское солнце многократно отражалось в стальных рельсах, наполняя влажный весенний воздух ослепительным сиянием. Бесконечные лучи железной дороги, словно безжалостный хирургический скальпель, разрезали тайгу на две неравные части и направляли железнодорожные составы в самое сердце Сибири.
Скорый поезд Москва – Иркутск мчался вперед с опережением графика, время от времени распугивая лесных обитателей оглушительными тревожными гудками. На железнодорожной платформе небольшого районного города прибытие этого состава уже ждали два милиционера, дежурный по станции, врач скорой помощи и два санитара с носилками на колесах. Милицейский уазик и белый рафик с красным крестом на боку стояли неподалеку с работающими двигателями, пронзая прохладный сибирский воздух нервным мерцанием мигалок.
Перед станцией поезд натужно затормозил и сердито выпустил удушливые пары, словно выражая свое недовольство незапланированной остановкой. Группа встречающих торопливо направилась к началу состава. В открытых дверях третьего вагона стояла взволнованная проводница. Она передала милиционерам небольшую дорожную сумку и помогла спуститься на платформу бледной молодой женщине с огромным животом. Несмотря на холодную погоду, пассажирка была в легком халате и тапочках на босу ногу, а от промозглого весеннего ветра ее спасало только модное пальто с пушистым меховым воротником, небрежно наброшенное на плечи.
Санитары поместили женщину на носилки, накрыли шерстяным одеялом и быстро повезли к машине скорой помощи. Милиционеры засеменили рядом. Молодой врач на ходу проверил пульс незадачливой путешественницы и попытался ее успокоить:
‒ Не волнуйтесь, все будет хорошо! Мы едем в родильное отделение, это совсем рядом! Там вас уже ждут. Врачи у нас хорошие, опытные, так что беспокоиться не о чем. У нас тут все рожают, и все бывает хорошо. В больнице есть телефон, так что скоро вы сможете позвонить своему мужу и сообщить о прибавлении семейства. Где сейчас ваш муж? Если вы скажете, где его найти, я сам могу ему позвонить, как только мы доедем до приемного отделения. Вы помните номер его телефона?
Женщина непонимающе взглянула на доктора и застонала от очередной схватки. Все происходящее казалось ей кошмарным сном: чужой город, санитарные носилки на колченогой каталке, незнакомые люди в белых халатах, пропахшее болезнями и лекарствами чрево машины скорой помощи, душераздирающий вой сирены над головой, обшарпанный коридор незнакомой больницы, невыносимая боль во всем теле, прохладные руки врачей, ослепительные софиты операционной, просвечивающие ее плоть, словно рентгеном, тревожные глаза над медицинскими масками, горячий укол в вену, а после него ‒ полный провал…
Когда сознание начало возвращаться, она услышала чьи-то голоса, которые звучали непонятно и глухо, будто сквозь толщу воды. Боль немного утихла, но тело оставалось вялым, непослушным и чужим. Женщина продолжала лежать неподвижно, наслаждаясь своим безразличием к происходящему: открывать глаза не хотелось, а возвращение в реальность не сулило ничего хорошего. Вскоре низкие и бессвязные звуки чужой человеческой речи зазвучали отчетливо и понятно, и на мгновение ей показалось, что все самое страшное уже позади. И в тот самый момент, когда она окончательно очнулась, а где-то в глубине ее души зашевелилась надежда на счастливое будущее, раздался разгневанный плач новорожденного младенца, отчаянно протестующего против своего появления на свет. Ей вдруг почудилось, что к этому плачу присоединился еще один ребенок, а к нему еще один, а потом еще, и еще, и еще… И этот воображаемый хор негромких, но требовательных детских голосов стал продолжением того кошмара, который на протяжении последних месяцев преследовал ее почти каждую ночь.
