ГЛАВА ПЕРВАЯ
— А все-таки посмотрите, как интересно выходит, Фредерик… —
Машина стояла в пробке на выезд из Санкт-Петербурга. И тут уж даже
самый сильный маг империи Тигвердов, император, повелитель и
прочая, прочая, прочая… ничего поделать не мог. Добро пожаловать в
мой мир!
— Что же вам показалось интересным? — отвлекся от бумаг
император и посмотрел на меня.
— Если отбросить такую лирику, как мое разбитое сердце, то
получается классическая картина попытки государственного
переворота.
— Мама! — закатил глаза Пашка, тоже присутствующий при этом
разговоре. — Ты невозможна!
— А я в восхищении, — улыбнулся Фредерик. — Но с чего вы пришли
к подобным выводам, Вероника?
— Уголовная полиция — на этапе реорганизации. Их начальник после
нападения на меня — на каторге. Следовательно, с объемом работы они
не справляются. Получается, что уголовные элементы почувствуют
слабину. Так?
— Так… — император отложил бумаги и с интересом посмотрел на
меня.
— Генеральный прокурор — плохой ли, хороший ли — под домашним
арестом в своем поместье. Идет следствие. Преемника, который бы
устроил всех нет. И за этот пост идет беспощадная грызня.
— Вам сложно представить, насколько вы правы, — поморщился
повелитель.
— Почему же. Я присутствовала, когда застрелили барона Кромера.
А он, кстати, не желал никого выдавать…
— Исчезновение сына для него стало ударом. Барона можно было
продавить. Особенно, если бы этим занялся я.
Я кивнула, соглашаясь. И продолжила рассуждать:
— Теперь, — голос все-таки дрогнул, — принц Тигверд.
— Мама, — сказал сын с тревогой.
— Все в порядке, Паша. Итак, принц Тигверд. — Я говорила и
говорила, делая себе с каждой фразой все больнее. Слова рвались
наружу с какой-то непонятной извращенной радостью. — Ненаследный
принц. Бастард императора. Самый преданный подданный. Сын, для
которого служить империи и императору — как дышать. И мой…
У меня все же перехватило дыхание и фразу «мой жених» — я
проговорить не смогла. Вместо этого сказала:
— Главнокомандующий в отставке. Может быть, как бы в
отставке?
Император согласно опустил голову:
— Официально — да. Его отставка была выгодна. Во-первых, его
следовало наказать за срыв. Натворил он действительно много чего. В
гневе он не контролируем. Во-вторых… Ему надо было отдохнуть.
Переключиться. Сменить на какое-то время сферу деятельности.
— А теперь посмотрите, что получается. Ваш сын — в неадекватном
состоянии. Он убежден, что мы с вами… его предали…
— Мама? — изумление в голосе Паши. — Ваше величество?
— Это была интрига, — проскрежетал император. — К стыду своему
должен отметить, что интрига успешная.
— Мам, вас подставили?
— Получается, что — да.
— И милорд Верд… Он поверил?
— Да. — Я вздрогнула, вспомнив наш последний разговор. Странно,
но хотя и император, и его старший сын убеждали меня, что я была в
смертельной опасности, мне не верилось. Я не могла поверить, что
Ричард — пусть в гневе, пусть в остром припадке ревности — может
причинить мне какой-то вред. Меня не покидала уверенность
–возможно, глупая, даже иррациональная — что рядом с ним я в полной
безопасности.
— Ричард поверил, — печально кивнул император и тяжело
вздохнул.
— А теперь посмотрите на это с точки зрения солдат и офицеров, с
которыми он прошел все кампании, — продолжила говорить я, взяв себя
в руки. — В армии любят милорда Верда. И что же они узнают? Вы
отняли у него невесту, сделав своей любовницей. Их
главнокомандующий исчез. И вы, император, не знаете, где он. Помимо
того, что у вас нет преданного вам главнокомандующего, да и вообще,
армия никому не подчинена, у вас проблемы с недовольством среди
личного состава.
Я вспомнила строй солдат и офицеров перед поместьем в свете
факелов, когда мы возвращались с представления во дворце: искренние
радостные лица, громогласное и оглушающее, грозное и ликующее:
«Бра-бра-бра!!!» Абсолютно счастливого Ричарда. Нашу ночь после
этого. Рассвет, который мы встретили вместе, уже поверив, что ничто
и никто не сможет нас разлучить.
