Горы. Величественные, покрытые снегом. Вершина впилась в само небо, скрытое облачной завесой. Узкая тропинка вилась по склону. По этой горной тропе, где чаще всего ступали только копытца диких коз, шел мужчина, закутанный по самые глаза. На поводу он вел ездового яка, который едва помещался на тропе, периодически задевая вьюками скалистую стену и испуганно тряся рогами. Мужчина нервно дергал повод, поторапливая животное, и смотрел в сторону пока еще далекого заснеженного выступа, куда он держал свой путь. Солнце, выплывая из-за облаков, отражалось от белой поверхности и нестерпимо резало глаза. Мужчина глубже опустил капюшон, чтобы сберечь зрение, и старался как можно меньше смотреть на сверкающий снег.
Спустя несколько часов он, наконец, достиг желаемого места. Достал записку, которая около недели назад оказалась на столе прямо перед ним, когда он ужинал, перепроверил написанное и сверил время на часах. Он успел. Даже осталось немного времени на то, чтобы устроить небольшой привал. Несколько дней, проведенных в дороге к вершине, сильно вымотали и мужчину и яка, который уже подогнул ноги на ровной поверхности и отдыхал. Длинная шерсть надежно спасала его от холода. Мужчина подошел к яку, достал один из вьюков, набитый сеном и положил его перед животным. Потом аккуратно развел костер, и повесил на перекладину небольшой котелок, наполненный снегом. Ожидая, пока он растает, он набил трубку и закурил. Як недовольно фыркнул, почуяв вонь табака. Докурив, мужчина выбил пепел и завернул трубку в тряпицу, которую убрал в сумку, висевшую на перевязи. К этому времени в котелке вскипела вода, и мужчина настрогал в него вяленое мясо острым ножом, чуть позднее бросил горсть крупы. Спустя непродолжительное время каша с мясом была готова. Мужчина достал деревянную ложку из сумки и приступил к еде, периодически поглядывая по сторонам и на часы. Давно минул назначенный час, но до сих пор никто не явился на горный выступ. Мужчина явно переживал. Он выскоблил и убрал котелок в тюк, и теперь, нахмурившись, сидел у костра. Наконец, когда он уже решил двигаться в обратный путь, раздался треск. На склоне горы, разрывая материю миров, появился неровный овал, обрамленный языками пламени.
– Наконец-то! – мужчина выдохнул с явным облегчением и поспешил к порталу.
С огромным трудом, без конца треща и разбрызгивая вокруг искры, портал открылся на достаточную ширину и из него вышли три человека, точнее двое взрослых и ребенок.
– Ты здесь! Ты успел! – воскликнула женщина, прижимая к себе ребенка. Мужчина, вышедший вместе с ними, зорко оглядывался по сторонам. Чуть погодя он спросил:
– Хвоста нет?
– Нет! – возмущенно ответил встречающий их мужчина.
– Это хорошо! – немного расслабился иномирец.
Внешность была у них очень примечательная. Огненно-рыжие волосы, по которым нет-нет пробегали язычки пламени. Глаза, словно раскаленная лава. От них веяло жаром, как от действующего вулкана. Вокруг них уже образовался пятачок, свободный от снега. Женщина опустилась на корточки перед ребенком и тихо, но быстро стала говорить:
– Доченька! Любимая наша! Нам придется оставить тебя здесь! Пойми, это на время! Как только мы все уладим, мы обязательно с папой за тобой вернемся! Верь мне!
– Мама! Я не хочу! Ну почему нельзя остаться с вами! – разрыдалась девочка, и от нее пыхнуло пламенем.
– Прости, родная! Это очень опасно! Я не хочу тебя покидать! Но мы с папой вынуждены! Пойми! Вот, возьми, это поможет тебе скрыться! – женщина надела на шею девочки медальон. – Он поможет, когда придет время. Обещаю, мы вернемся за тобой!
Пламя, которое полыхало вокруг девочки, стало слабеть, пока не исчезло совсем. Перед всеми очутился обычный рыжий ребенок лет пяти-шести на вид, который начал мерзнуть. Проводник бросился к своему яку, достал зимнюю одежду и подал девочке. Та, хмуро на него поглядывая, стала одеваться. Ее родители тоскливо наблюдали за девочкой. Их огненные одеяния развевались на поднявшемся ледяном ветру. Девочка шмыгнула носом и потянулась к родителям обняться, но они остановили ее:
