– Когда я умру, то стану воздухом. Быть везде, все видеть, все знать… Я бы могла облететь весь мир, и никто бы меня не остановил. Никто бы не смог просто взять и запереть меня, ведь я проскользну даже в самые маленькие щели. Правда, было бы здорово?
Рэй засмеялся и чуть опустил книгу, которую читал.
– Значит, теперь воздухом? Помнится, только недавно ты говорила, что станешь деревом.
Я легонько толкнула его в плечо, а потом подсела ближе, уткнувшись носом ему в грудь. Конечно, он прав. Даже если Иннис когда-то и был полон чудес, и люди после смерти становились чем-то иным, сейчас это уже не имело никакого значения. Наш мир сильно изменился и уже не сравнится с тем волшебным Иннисом, который описан в древних книгах. А может, он всегда был таким. Может, все это просто выдумки, а я – всего лишь глупая мечтательница. Но я отчаянно не хотела с этим соглашаться. Да и как я могла? Если деревья – это просто деревья, почему я понимаю их лучше, чем людей?
«Поторопись», – шептал мне лес. Нависавшие над нами ветви ивы зашумели от прикосновения ветра, и я невольно поморщилась. Времени оставалось мало, а возвращаться так не хотелось. Я еще сильнее прижалась к Рэю, стараясь впитать частичку него, которая помогла бы мне дождаться следующей встречи. Поправляя одеяло, Рэй укрыл меня, оставив снаружи только голову. Его губы, – такие мягкие и теплые, – прильнули к моему лбу.
– Ты слишком часто думаешь о смерти, – сказал он.
Я покачала головой.
– Мне просто нравятся старые истории. Ты ведь сам рассказывал их мне, помнишь? Когда мы были маленькими.
– Лия, они были в книге сказок. Никто уже не верит во все это.
– Я верю.
Рэй улыбнулся и покачал головой.
– Хорошо, тогда и я верю. Но нас только двое.
– Правда не перестает быть правдой оттого, что в нее верят только двое. Она остается правдой, даже если в нее никто не верит.
Рэй посмотрел на меня так, как умеет только он – насмешливо, но при этом восхищенно.
– Если ты в это веришь, значит так и будет.
Он потянулся ко мне, но укрывавший нас занавес из ивовых листьев зашумел еще громче. Рэй, как будто в самом деле услышав их тревожный шепот, нерешительно замер и посмотрел на меня. Я кивнула. Он вздохнул и встал.
– Если я стану деревом, то пусть это будет сосна, – сказал он. – Может, так я смогу проводить с тобой больше времени.
Он подмигнул и потянул меня за руку. Мы побежали через лес, стараясь обогнать садившееся солнце.
Я так давно его не видела, что все вокруг наталкивает на мысли о нем. Я вспоминаю, какими мы были в двенадцать лет. Вернее, мне было двенадцать. Рэй старше меня, но я все время забываю об этом. Я даже не знаю, на сколько именно он старше. Как-то странно, что я никогда об этом не спрашивала. Наверное, рядом с ним мне не было дела до таких мелочей. Это сейчас у меня так много времени, что я просто слушаю тиканье часов, и с каждым движением стрелки в голове становится на один вопрос больше. Но тогда… Тогда были другие вопросы, и Рэй с готовностью на них отвечал.
– Ты не боишься упасть?
Рэй сидел на ветке сосны, которая растет под моим окном. С каждым разом он карабкался быстрее, увереннее. Ему нравилось, что я смотрю.
– Нет, – он мотал головой. – Я ничего не боюсь.
Сосна покачивалась, ветка слегка подрагивала под его весом. Было темно. Моя свечка едва освещала его лицо, и я боялась. Боялась, что ветер задует огонек. Боялась, что Вульфус проснется посреди ночи и решит выйти в сад. Боялась, что часовые выдадут Рэя, и его накажут. Неизвестно, чем он их подкупил, – Рэй не говорил, только смеялся. Я боялась, что он сорвется и больше никогда не поднимется ко мне.
– А если упадешь?
– Не упаду.
– А если все-таки упадешь?
Рэй пожимал плечами.
