Кира

© Петр Альшевский, 2023

ISBN 978-5-0062-0934-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Таксист от меня не отстанет,

выбор сервиса не за мной,

до рождения женщиной

я плавала на галере,

стеклом снимала скальп,

к номерам я приглядываюсь.

Таксиста не гоню,

о коликах ему не рассказываю,

за шампанским пойдет раздор.

Гусь и тот не прожарится.

Ты не превышай, меня не подталкивай,

я вышла сюда обретать,

в квартире слишком много

тормозящей меня памяти,

из двух сумок я бы понесла

наиболее полную.

Я надрывалась.

Меня едва не повесили на шарфе.

Любовь швыряется копьями,

засовывает в глаза спички,

о горящих я еще не сказала.

Хлопнула дверь.

Глядя на выскочивших ко мне

ухажеров,

к кому-то одному

мне никак не склониться,

снега полный кувшин.

Тает,

растает и вырастающая фигура

нравившегося мне укротителя,

насчет хищников он при знакомстве

наврал.

Ухо у него, правда, рваное.

С кем-то опасным сводила его

цирковая судьба.

Спадающие брюки берег, штанины

заботливо подворачивал,

в какой бы город мы ни поехали,

он говорил: тебе его я открою,

по вихляющей по городу кромке

тебя проведу.

Кривые улочки,

злачные заведения,

недостатка в бедовых заходах

я и до него не испытывала,

не распалит он, похоже, меня.

Печально известное погружение.

Благодаря моим всхлипываниям

и похрипываниям

оно на устах.

Построю объединяющий мост.

Возведу его на средства

ненасытного лора.

Меня не высмеивайте,

вы не знаете – он врач с доходами

лидера секты.

Образование вроде смоленское.

Удочка метров пять.

Рекламу в Интернете давал и залавливал,

частной практикой сколотил,

меня жаждал,

добивался,

не отпускал,

бесконечными для меня сутками

с ним я в постели лежала.

Мне бы обогнуть земной шар,

залатать пробитое днище,

покойницей я всплыву,

наговорю тебе грубостей,

без моего четко выраженного согласия

ты меня на палубу затащил.

Гальюн у тебя скандинавский?

Болгарскую сантехнику отвергаю,

самоуважение – не каприз,

к окружающей среде ты с заботой?

Трубочку в рот и сосать,

коктейлем туманить,

неплохо ты на борту отдыхаешь,

к красным коротким платьям

равнодушие победив.

Соленость не та,

вода не из моря,

в ней пузырьки газа,

на меня свалилась податливость,

в композиции я,

ты,

и чертова койка,

ты учитывал, что я женщина.

Твои губы касались моих бровей.

А он меня не хотел, свистел совершенно

не плотоядно.

Свистун Ковылев.

Ни о чем не пожалевшая жертва

моего хлесткого соблазнения,

случившегося приблизительно

на закате.

Спектакль не шел.

В пустовавшем зале

со шваброй не пританцовывали.

Мы в темноте.

Вам, лампам, обнажающим мои телесные

дефекты,

вам бы не зажигаться! – меня подмывало

вскричать.

Меня уважали за честность.

Ты отвратителен,

от меня ты ничего не добьешься!

Он уходил с поклонами,

небеса за нашу неудачную для него

встречу не корил,

пальцем ножку от рюмки не отсекал,

и ослабляющее мое сопротивление розовое

не проливалось.

В крематории живут черти,

до праха я просила не доводить,

приставай ко мне ты умело.

Лапать не торопись,

про многочисленность космических держав

не рассказывай,

я для тебя должна быть одна.

Ведение тобой боя у меня под контролем,

перевод стрелок на проституток

не принимается,

заразившись, тебе бы лечиться,

членом возле меня не махать,

девушка, отслеживающая активность

на околоземной орбите,

закашлялась.

Спермой любимого мужчина она подавилась.

Я ей сочувствую,

подбадривающие послания ей не строчу,

лимон на изучаемый тобой бокал с виски

ты не насаживай,

из другой оперы антураж.

Сбивать зависшие над тобой

военные спутники?

Тебе бы, подруга, подумать,

нам, ласковым женщинам, надлежит

умиротворять,

Аркадий намекал о начинке,

а она у Аркадия гнилая.

Накинулась я на срезающего кудри

Аркадия,

вранье ему с криком припомнила?

Аркадий стриг борцов,

старух,

девственниц,

стремление к подавлению его обаяния

возникло у меня позже.