Глава 1. Бывший санитар психиатрической клиники
В тесной камере светло и душно, лампочка под потолком нестерпимо слепит глаза. Неподвижный воздух пропитан запахом пота и крепкого табака, который тут же оседает на коже и на больничном халате, к счастью, последний принадлежит не мне. Халат я сниму, выходя из больницы, а вот с остальной одеждой и кожей лица мне придется основательно потрудиться, иначе этот запах отчаяния и боли будет повсюду преследовать меня.
Собеседник сидит напротив меня, молчит и непрерывно курит, выдыхая под потолок плотные клубы едкого дыма. Кольца дыма поднимаются в воздух, скапливаясь и оседая над бритой головой. Когда я доставал блокнот и ручку, туман занимал только дальнюю часть стола, но пока мои пальцы возились с диктофоном, одинокую лампу под потолком уже скрывали сизые облака.
Конечно, в помещении курить не принято, и уж тем более, если это помещение находится в медицинском учреждении, но тут все иначе, чем кажется на первый взгляд. Мой собеседник невысокий и плотный, из-под застиранного воротника полосатого халата торчит бычья шея, на которой крутится маленькая голова. Туда-сюда, влево-вправо – его взгляд мечется по окрашенным стенам, как будто он видит муху, или тараканов, бегающих по стенам.
Но в светлой комнате нет насекомых, они бы задохнулись, как только попали сюда. Вероятно, такая же участь ожидает и меня к концу нашей дружной и интересной беседы, во всяком случае, я надеюсь именно на такой исход. Нет, задохнуться здесь я не планирую, но это интервью мне нужно, просто позарез. Я улыбаюсь легко и непринужденно, или надеюсь, что со стороны это выглядит именно так. Выдавливаю из себя настоящего профессионала, как говорил мой редактор, направляя меня сюда.
Бритый мужчина с маленькой головой затушил окурок в пустом стакане и тут же закурил новую сигарету, следя за мной мутновато-серыми, немигающими глазами. Прикурить сигарету для него не просто, приходится пригибать голову, едва не касаясь лбом пластиковой столешницы. Оно и немудрено, его запястья пристегнуты к стулу стальными наручниками, а у зажигалки очень маленький огонек.
Я улыбаюсь и жду, пока он прикурит. Одна из двух пачек, принесенных мной, уже наполовину пуста, но это было главное условие нашего диалога – час беседы и честные ответы, в обмен на две пачки дешевых сигарет. Когда он снова выпрямляется на стуле, держа дымящуюся сигарету в зубах, мои глаза упираются в его правое ухо, вернее в тот обрубок, который остался на его месте.
– А это обязательно? – спрашивает собеседник, кивая на браслеты.
– Боюсь, что да, – отвечаю я. Прозвучало жестоко и слишком формально, пробую подобрать подходящие слова. – Я пытался убедить вашего врача, что данная мера в разговоре не понадобится, но… вы же и сами знаете врачей? Это единственное, что мне разрешили, – указываю пальцем на две пачки сигарет.
– Ну да, – кивает бритый, в его голосе слышно откровенное недоверие, смешанное с сарказмом.
Что ж, я бы и сам себе не поверил, но правда в том, что этого пристегнутого к стулу человека я панически боюсь. Сейчас в его глазах нет безумия, но на долго ли это? – думаю я. Я снова смотрю на обрывок уха, стараюсь, но не могу отвести взгляд. Нельзя забывать о том, что этот тип оторвал своей рукой собственное ухо!
– Ну да, ну да, – снова кивает бритый, как будто уловив в душном воздухе мою мысль.
– Итак, Семен Михайлович, вы не против, если я запишу нашу беседу? – кивая на диктофон, спрашиваю я.
– Валяйте, – соглашается мужчина, скосив глаза на дымящийся окурок.
Его глаза понемногу успокоились лишь после пятой сигареты подряд, взгляд сфокусировался на моем диктофоне, оставив в стороне невидимых мух, или тараканов.
