Ира
1
Громко хлопнула выцветшая от времени и замызганная сотнями рук входная дверь местной таверны. В этот прекрасный день посетителей на удивление было много. Дверь, то и дело билась о косяк, и никто из посетителей не обратил внимания на этот привычный звук и появившегося на пороге парня в стареньком джинсовом костюме. Он не торопливо вошёл в темное, прокуренное табаком и травой помещение, освещённое лишь несколькими толстыми, слепленными на скорую руку, свечами, равномерно развешенными по стенам всего зала. Вонь, ударившая в нос, не шокировала, казалось, она ему нравилась, как впрочем, и всем остальным завсегдатаям, кои то и дело раздували ноздри, шумно втягивая местный воздух. Коротко стриженный молодой человек, в старом и изрядно поношенном джинсовом костюме, прошёл в зал и остановился между ближайшими столами и грязной сценой, на которой в этот самый момент, у деревянного столба, отшлифованного до блеска руками и телами танцовщиц, выделывала эротические «па» пышногрудая девица. Её шикарное, но слегка зажиревшее тело извивалось, возбуждая пришедших в таверну посетителей как мужского, так и женского пола. В глазах молодого человека что-то мелькнуло, но тут, же погасло, словно он увидел в танцующей девушке нечто знакомое, но, поняв, что ошибся, отвёл глаза в сторону. Сказывалась усталость суточного перехода.
–Слышь ты, дятел, а ну сгинь! Тёлку сука загородил! – послышался грубое восклицание, возбуждённого клиента сидевшего за ближайшим столиком.
Парень, игнорируя реплику посетителя, спокойно положил на сцену одну монету, получив взамен жаркий слюнявый поцелуй в лоб, и направился к барной стойке. Хозяйка таверны стояла спиной и не видела приближающегося нового гостя, и преспокойно наводила на лице вечерний макияж, предвкушая жаркий вечер, а может и даже ночь…. Темные, густые волосы…. Волнистым каскадом лежат на плечах…. В душе незнакомца опять что-то щелкнуло, он воскликнул:
–Ира!
От его, проветренного и хриплого голоса, хозяйка вздрогнула.
–Ты чё? Дебил?! – вскрикнула она, вздрогнув от испуга и тут же повернувшись, держа в одной руке маленькое зеркальце, во второй красный карандаш, которым она, очевидно, слюнявя его, подкрашивала себе губы. – Какая я тебе Ира?! Что жрать будешь? – и она пальцами, свободной третьей руки, в ожидании заказа нетерпеливо постучала по вытертой наспех жирной тряпкой барной стойке.
–А что есть… есть поесть? – смутился парень, видя перед собой совершенно незнакомую женщину с большим шрамом через всё лицо и совсем не юного возраста, хотя сзади та выглядела ещё ничего.
–Заяц, утка, грибы, картоха, чача, вино, и ещё куча всякой херни, – небрежно ответила хозяйка.
–Заяц. Буду жрать, – согласился с первым блюдом гость и сел за ближайший свободный и более-менее чистый столик, кроме крошек на нём ничего больше не лежало и не стояло.
Женщина недовольно, но спешно отложила свой нехитрый дамский туалет, ушла на кухню и уже через минуту принесла почти остывшего кролика с шестью лапами обсыпанного разными приправами и зеленью, но ещё с хрустящей корочкой. Она небрежно бросила блюдо на стол перед клиентом, и вернулась за стойку, продолжая свой нехитрый боевой раскрас. Парень жадно набросился на остывшего жареного кролика. Хвост гостя, свисая со стула, и в такт челюстям от удовольствия бегал из стороны, в сторону. Выдавая сильный голод хозяина.
–Слышь, хвостатый, что будешь пить? Может бабсу тебе подогреть? У нас есть такие, что и мёртвому поднимут! Ха-ха! – спросила хозяйка, подойдя к столику, за которым сидел новенький, но клиент, не отрываясь от пищи, отрицательно мотнул головой. Видя молчаливый отказ несговорчивого клиента зло бросила: – С тебя три монеты.
