– Где Лика? – рявкнул режиссер так,
что я едва не пролила кофе на его рубашку. – Где эта… эта…
Вся съемочная группа с интересом
ожидала, какой эпитет подберет Илья, а сидящая на стуле Кира
тихонько засмеялась.
– Одна нужна мне в следующей сцене,
– мужчина взмахнул рукой и снова чуть не задел чашку, что я
ему подавала, и сказал, – Найди ее. И приведи сюда. – Я открыла
рот, чтобы возразить, но он тут же добавил, – Если потребуется,
притащи за волосы. Стоп камера. Перерыв десять минут! – скомандовал
он громко и парочка, ритмично двигавшаяся на кровати размера XXXL,
разъединилась.
Лица, еще минуту назад полные
страсти, стали равнодушно-отрешенными. Девушка потянулась нисколько
не стесняясь собственной наготы и взяла у гримерши сигарету. Тонкая
струйка дыма потянулась к потолку.
Мужчина остался лежать, его член был
все еще напряжен. Ден мог держать эрекцию долго, за что был
почитаем нашими режиссерами, как бы смешно это не звучало.
– Ты еще здесь?! – повысил
голос Илья, и я все-таки пролила кофе, правда не на рубашку, а на
пол, – Бегом!
Кира встала с раскладного стула и,
покачивая бедрами, подошла к студийной кровати. Надо полагать,
намечалась групповая хм… сцена, в которой не хватало только Лики.
Три длинноногие красотки и мускулистый Дэн имеющий их во все….
Много куда, в общем.
Самое время позавидовать. Хотя бы
длине ног, идеальной груди, и… И месту на этой кровати.
Я поставила чашку на тележку,
вытерла руки полотенцем и быстро пошла к выходу из павильона,
рассеяно кивая обнаженным и одетым людям. Это в первый месяц я
краснела, бледнела и не знала, куда деть глаза. Заикалась, глядя на
мужскую плоть, чем изрядно веселила того же Дена, и старалась не
рассматривать соски девушек. Знала ведь, куда устраивалась на
работу и все же… все же…
Помню, как обрадовалась мама, когда
я сообщила, что получила место на киностудии. Еще бы, можно сказать
работа по специальности. Год назад я закончила актерский факультет
высшей школы сценического мастерства. Закончить – закончила и
одновременно с этим поняла, что никто не торопится предлагать
главные роли вчерашней студентке. Но все еще надеялась, устроилась
работать в лучший театр города, правда в качестве помощника
декоратора, но легка беда начало. Думала, зацеплюсь, получу шанс,
сыграю первую роль. И что удивительно, сыграла. Сказала: «кушать
подано» в новой постановке, а режиссер даже не запомнил моего… нет,
не имени, бог с ним с именем, он даже не запомнил моего лица.
Я поднялась на второй этаж, где
располагались личные гримерные и комнаты отдыха актеров. Наша прима
занимала самую просторную с балконом и гардеробной. Взялась за
ручку, минуту помедлила, вспоминая вчерашние события. Вчерашнюю
ссору, если быть честной, а потом решительно постучала. Пусть
ругается, пусть плюется ядом сколько хочет, только притащит свою
голую задницу на съемочную площадку.
Ожидала ругани, но вот чего не
ожидала, так это тишины. Постояв еще минуту, я постучала. И снова в
ответ ни звука. Как-то это не похоже на нашу звезду. Я дернула за
ручку и дверь тут же открылась. Черт, совсем как во второсортном
триллере. Осторожно заглянув в гримерку, я протянула руку и
щелкнула выключателем. Желтоватый свет залил комнату, осветил
большое в полный рост зеркало, коснулся алых лепестков роз, что
стояли в вазе. Значит, после того, как Лика вчера швырнула в меня
букетом, она все-таки пожалела цветы и поставила их в воду.
Я прошла в комнату разглядывая
беспорядок, небрежно брошенный на спинку стула халат, открытую
дверцу гардеробной, почти пустой, кстати. Наряды нашим актрисам не
особо нужны. На столе стоял забытый кофе, я дотронулась до кружки.
Холодная. Кофе, наверняка, вчерашний. Стояла ли эта кружка
накануне, когда Лика кричала на меня? Не помню.
