Кристина Доманская (Мелочь)
Полгода спустя...
– Успела записать название?
– Да, вот. Быстрее, Вик. На
следующую пару...
– Бегу-бегу... Сейчас, перепишу
только.
Университет произвёл впечатление. Я
поступила. Нашла подругу. Жизнь идёт своим чередом. А о прошлом я
стараюсь думать по-философски. Любой мой поступок сделал из меня…
Меня...
О нём я не спрашиваю. Саша однажды
говорил, что он улетел в Питер. Я об этом ничего не знаю. Мы ни
разу не общались. Я надеюсь, у него всё хорошо. Потому что сама я
пытаюсь найти себя и жить дальше.
Маме становится хуже. Боли
усиливаются, мы пробовали курс химии, но не помогло, по всему телу
пошли метастазы. Врач предупреждал. Это ещё сильнее давит на меня,
потому что она – мой самый дорогой человек, и если в моей жизни не
станет её, я окончательно сломаюсь...
Мы продолжаем общаться с Витей, но
лишь в сети, потому что он тоже улетел из Москвы.
Я активно занимаюсь изучением
программ по дизайну. Преподаватели хвалят. Я очень стараюсь. Мне
кажется, это моё. То, что хотя бы немного выдёргивает меня из лап
суровой реальности. Нам дают хорошие курсы на бесплатной основе. Я
вся там. Мне не до вечеринок, не до тусовок и не до знакомств. За
все полгода я ни разу ни на кого не смотрела. Мне это не нужно, да
я бы и не нашла никого, потому что внутри до сих пор занято. Даже
не видя его полгода, я помню каждую черту его мужественного лица. Я
помню каждую тёмную крапинку в его глазах. Каждый волосок на руках.
Запах. И его тепло. Я помню абсолютно всё. И мне одиноко без него.
Больно. Порою... Даже невыносимо. Давить в себе это всё сложнее. Но
я сильная, я справлюсь.
– Видела? Опять посмотрел на тебя, –
щебечет рядом Вика. – Он точно от тебя тащится.
– Жаль, что мне пофиг.
– Ты всё по своему Илье, да? Вы ведь
расстались, сколько можно?!
– Столько, сколько нужно! Всё,
отстань.
– Лааадно... Но ты присмотрись.
Симпатичный же.
– Нет, не моё.
– Помрёшь так незамужней. А твой
Илья, наверное, давно женился!
– Вика... Мне восемнадцать. Ты о
чём? Какой незамужней? И если Илья женился, я буду за него только
рада. Он заслуживает этого.
– О-о-о... Ну, понятно...
Началоооось.
– Да иди ты. Вик, ну, правда. Я
устала уже оправдываться. Не нужен мне никто. Сама смотри на своего
Владика.
– Ээээх, – вздыхает подруга. – Я бы
смотрела, но он-то в тебя влюблен. Не ценишь ты своего
счастья...
– Ага...
Стараюсь не обращать внимания на её
гундёж насчёт парней. Надоело это слушать. Но, видимо, этого не
избежать. Только учиться пропускать мимо ушей.
После лекций скорее бегу домой. Жду
медсестру, чтобы маме поставили морфий.
Каждый раз плачу, когда она стонет
от болей. Не могу даже немного это выносить. У самой всё болит
внутри. Часами сижу возле её постели и не знаю, за что ей это… Лена
тоже приезжает после работы. Там и ревём все втроём, взявшись за
руки.
– Спасибо, мои дорогие, что вы
рядом... Спасибо.
– Мам, ты пить хочешь я принесу? –
спрашиваю, и она кивает. Выхожу из комнаты. Бегу налить ей воды и,
возвращаясь обратно, застываю под дверью.
– Лен, вы её не бросайте только.
После того, как Илья улетел, она сама не своя... Когда меня не
станет, приглядывайте, как можете.
– Мам, конечно...
От каждого слова щемит грудную
клетку. В горле едкий болезненный ком. Нет сил терпеть это, но
приходится. Я возвращаюсь обратно, сжимая в руке стакан. Прижимаюсь
к маме и снова реву.
Чувствую, как она меня гладит. А
Лена держит за руку. И пепел внутри хоть немного оседает.
– Мама, я тебя люблю.
– И я тебя, малышка. Вас обеих очень
люблю. Всё будет хорошо.
И хотя она так говорит, я знаю, что
ничего уже не будет хорошо... Скоро всё станет хуже. Время не
лечит. Время только оттягивает неизбежное. Разносит боль и
заставляет тебя страдать...
