Второй раз сегодня на Ричарда накинулась женщина с ножом. Вырванный из объятий сна приступом боли, он мгновенно вцепился в жилистое запястье, не позволив раскроить свое бедро. Грязное выцветшее платье, застегнутое до самого горла, обтягивало ее сухопарую фигуру. В тусклом свете далеких лагерных костров Ричард заметил, что кусок ткани у нее на голове, завязанный под костлявым подбородком, был просто потрепанной мешковиной.
Несмотря на хилое телосложение, впалые щеки и сгорбленную спину, она обладала взглядом хищника. Женщина, набросившаяся на Ричарда той же ночью, но значительно раньше, была крупнее и сильнее. И ее глаза тоже горели ненавистью.
Тонкое лезвие второй нападавшей оказалось небольшим. Тем не менее оно оставило болезненную колотую рану, а разрежь она мышцу бедра, как и намеревалась, если судить по тому, как именно держала нож, дело закончилось бы весьма плохо. Армия Имперского Ордена не имела обыкновения заботиться о покалеченных рабах; его просто забили бы насмерть. Возможно, в этом прежде всего и заключался ее план.
Скрипя зубами от пробудившегося гнева, продолжая удерживать запястье женщины мертвой хваткой, Ричард вывернул ее руку, двигая ее кулак с побелевшими костяшками пальцев вверх, чтобы выдернуть нож из собственной ноги. С острия падали капли крови.
Он очень легко справился с ней. Она вовсе не была опытным убийцей, чего он испугался поначалу. И тем не менее ее желание, ее настойчивость, ее страсть были так же злонамеренны и жестоки, как у любого из той орды, за которой следовала эта женщина. От боли она застонала, в холодном ночном воздухе струился пар при каждом ее приглушенном выдохе. Ричард прекрасно понимал, что любое послабление с его стороны она использует для того, чтобы попытаться завершить свою работу. Ситуация предоставила ей лишь удобный случай; а уж он-то никак не согласен дать ей еще один шанс. Все еще крепко сжимая ее руку, он вырвал у нее нож.
И он не собирался ослаблять захват ее руки, пока не отобрал оружие. Ричард мог бы даже сломать ей руку – эта женщина заслуживала никак не меньшего, – но не сделал этого. Сейчас было не то время и не то место, чтобы создавать волнения и беспорядки. Он хотел лишь отделаться от нее. Лишив возможности причинить ему вред, он просто толкнул ее в спину.
Сделав, спотыкаясь, несколько шагов, она остановилась и плюнула в его сторону.
– Вам ни за что не победить команду великого и славного императора Джеганя. Вы – грязные собаки! И здесь, и по всему Новому миру – вы лишь грязные языческие собаки!
Ричард пристально следил за ней, чтобы убедиться, что она не вытащит другой нож и не попытается напасть снова. Он осмотрелся в поисках ее помощников. Неподалеку находились солдаты, сразу за импровизированным ограждением, составленным из повозок с продовольственными припасами, но они были заняты своими делами. Так что, похоже, сообщников у женщины не было.
Когда она стала плевать в его сторону, Ричард сделал выпад к ней. У нее от страха сперло дыхание, и она тут же отступила назад. Не имея достаточно храбрости, чтобы попытаться ударить ножом человека, когда он проснулся и в состоянии защищать себя, она бросила в его сторону последний полный ненависти и злобы взгляд, а затем повернулась и исчезла в ночи. Ричард прекрасно понимал, что тяжелая цепь, прикрепленная к его ошейнику, слишком коротка, чтобы он мог преследовать кого-либо, но женщина этого не знала, и потому угроза оказалась достаточно убедительной, чтобы отпугнуть врага.
