«В конце концов, что такое смерть?
Смерть, дорогие товарищи, это самое интересное приключение, которое
мы испытаем в жизни»
Аркадий
Стругацкий¹
Я стояла у настежь открытого окна, лёгкий утренний ветерок еле
шевелил каштановые волосы. Какое же сегодня прекрасное утро, так
прохладно, и не скажешь, что сейчас середина на редкость знойного
лета. Ещё часок и выйти на улицу будет невозможно. Солнце отберёт
свои права у ночи и начнёт нещадно палить, да так, что асфальт
будет плавиться под его лучами.
— Ната-а-а… — протяжно завыл женский голос за запертой дверью, а
потом последовали сильные удары в неё, заставляющие волосы встать
дыбом.
Ну что ей опять нужно? А… не говорите, ответ уже ясен. С тех
пор, как отец ушёл с семьи, невыдержав постоянную ругань, два года
назад, мама начала пить. Нет, конечно, она особо не буйствовала, но
даже так умудрялась портить мне настроение и не только это. Полгода
назад она лечилась в специальном санатории — и представить сложно,
каких трудов мне стоило, чтобы собрать деньги и отправить её туда —
но безуспешно. Два месяца трезвости и очередной срыв.
— Что, мам? — спросила, подойдя ближе к двери — открывать её не
хотелось.
— Натан, говорила же тебе… это… возьми пивка. А ты? Где? Ну… —
она ещё раз стукнула кулаком в дверь, — открой, сказала! Дело
тут…
Нехотя, но всё же открыла. Я стояла перед ней, растрёпанная и в
короткой пижаме в горошек. В свои двадцать четыре я выглядела
совсем как ребёнок. А мама больше походила на старуху. Её лицо
потемнело от сигарет, сама же она набрала двадцать лишних
килограммов, а всё из-за пива.
— Я только проснулась, не стучи так громко.
— Натан, сказала же, в магазин, — мама проворно сунула мне в
руку потрёпанную бумажку, которая, как и она, пахла дешёвым
табаком. — Одевайся прям щас… Ик… и иди. — Мне оставалось только
кивнуть.
Мама закрыла дверь, я услышала только звуки её тяжёлых шагов и
прерывистого дыхания; одна ноздря у неё тяжело сопела.
Развернула жёлтый кусок салфетки, теперь-то я лучше разглядела его:
корявые буквы шли косыми рядами вниз, образовывая слова. И вот что
я прочла:
хлеб 2шт. Батон. Можно и не
батон,
молоко, сахар пакет, колбаса Домашняя,
пиво Сельское 4-ре банки
Кое-где в словах были пропущены буквы или, наоборот, вставлены
лишние. Слово «пиво» подчёркнуто два раза, как и «колбаса».
Ну что же, придется пойти в магазин. Но кто сказал, что я куплю
прямо всё из перечисленного? Правильно — никто.
Уже через двадцать минут была готова. Надела лёгкое платье ниже
колена и расчесала волосы. Стала возле узкого зеркала со своим
отражением: низенькая девушка с округлыми бедрами смотрела на меня,
волосы спускаются ниже талии, на красивом лице ни грамма косметики;
вид портила только белая полоска шрама над правой бровью, из-за
этого мои серые глаза приобретали дикий вид. Хотя по натуре я
мягкая и застенчивая, но по внешности этого не скажешь. Да и голос
у меня грубый, слегка хриплый. Звякнула пирсингом на ушах и кучей
браслетов на тонких запястьях и, подхватив сумочку, отправилась в
путь.
Оказавшись на улице, быстрым шагом направилась подальше от
вонючего подъезда. Мне предстояло пройти несколько кварталов до
ближайшего супермаркета, так как заходить в маленькие магазины
поблизости нет желания. Все продавщицы наслышаны о моей матери… мне
просто не хочется слышать их «слова поддержки».
Засунула в уши наушники, включила любимый русский хеви-метал —
громкая музыка заглушила все звуки, практически вырубая из
реальности. Я люблю эту музыку, она дарит то успокоение, которое
так не хватает мне в жизни, а слова заставляют задуматься о
многом.
«За дверь я выгнан в
ночь,
Но выйти вон и сам не прочь²…
