Ласковое море с тихим шелестом накатывает бирюзовые волны на белый песок, рождая в душе желание, поиграть в догонялки с ними. Когда ты, сбросив сандалии, бежишь за волной катящейся обратно в море, и вдруг она начинает свой путь обратно, и уже ты убегаешь от неё. Бежишь, утопая в мокром песке, и смеешься, словно тебе пять лет. И всё у тебя хорошо, и всё прекрасно. Радостный от того, что смог убежать от волны ты несёшься по пляжу и кричишь, размахивая руками, показывая папе с мамой, какой ты молодец. Какой ты ловкий и смелый, и папа подхватывает тебя на бегу, и подкидывает вверх, и ловит, и опять подкидывает, с весёлым «Ии-и-их!» ты взлетаешь снова и снова. И ты смеёшься, смеёшься, смеёшься…
Резкий звук сигнала разбил красивую и счастливую картинку в самый неподходящий момент, и вернул в реальность.
– Да, еду я. Еду. Чего сигналить? – буркнула себе поднос, переключила передачу, щелкнула поворотником, и свернула на набережную.
Ту самую набережную, где располагалось наше отделение. Тринадцатое Отделение Главного Управления Магического Сыска. Кое-как, втиснув свою «старушку» на парковке, подняла воротник куртки повыше, и вышла из машины. Сверху срывались снежинки, стремясь укрыть уже растаявший и превратившийся в грязную жижу, снег. Подняв голову, узрела хмурое небо, занавешенное пухлыми серыми тучами.
– Привет, Таркс, всё ждёшь знака свыше? – громыхнул рядом голос Грона.
– Нет, зелененький, по знакам ты у нас главный. – улыбнулась огромному зеленому орку. – Как выходные? Как Мира?
– У меня такое чувство, что это я беременный, и что это у меня постоянный токсикоз. – хмыкнул орк.
– Не переживай. Через два месяца начнётся всё самое интересное. – успокоила я сослуживца.
– Что?
– Малыш родиться.
– Не-е-е, – замотал головой Грон. – Я её к маме отправлю.
– Хитрый.
– Я умный. И дальновидный. – Улыбался во все клыки Грон.
– Так, дальновидный ты наш, что у нас нового?
– Пока ничего, но шеф что-то хмурый, прям как сегодняшнее небо.
– Ясно… Ты сейчас куда?
– Мне тут птичка одна, на хвосте принесла весточку, надо проверить…
– Хорошо, час хватит?
– Вполне.
– Отлично, жду через час в отделе. Кстати, эксперты уже прислали отчет по тому труппу из городской канализации?
– Нет ещё, Николсон говорит, к обеду.
– Плохо, пойду потороплю. А Винс уже на месте?
– Да и не один, ладно, я уехал.
– Давай, удачи. – махнула рукой Грону, и взбежала по ступенькам в теплое нутро управления. – Привет, Сэсил, – кивнула дежурному. – Что такой хмурый?
– Да вот думаю, сейчас написать заявление, или подождать…
– Какое заявление?
– На увольнение.
– Ты уволиться хочешь?
– Нет, не хочу.
– Так, а заявление, зачем тогда?
– Считаешь, пусть Сандэрс сам выгонит?
– Да за что? За что выгонит? Что случилось? Ты можешь толком объяснить?!
– За оскорбление, нарушение порядка и дисциплины.
– Сэс, я тебе сейчас врежу, если всё не объяснишь.
– Вот! – мне под нос ткнули фото с милейшим крылатым детёнышем енота. – Это Кусик. Я его купил для Келли.
– Хорошенький. И причём тут Кусик?
– Ну, я же сюрприз хотел сделать… и заказал доставку сюда… Я отлучился буквально на пару минут… Ума не приложу, как он смог выбраться, клетка была заперта. Честное слово… – тяжело вздохнул Сэсил
– И?
– Ну что, и? Этот паразит, выбравшись из клетки, каким-то образом умудрился написать «цука» с рабочего планшета, и прям в личку Сандэрсу. Этого ему показалось мало, и он позвонил Сандэрсу по видеосвязи… Полковник решил, что если я ему звоню в три часа ночи, то дело действительно «цука», и принял звонок. Дальше, по его словам, первое, что он увидел – была пушистая енотья задница, которая была видна очень чётко и во всех подробностях. Я, кстати, тоже оценил, этот засранец, умудрился ещё и скрин экрана сделать. Вот, полюбуйся. – продемонстрировал мне второе фото Сэс. – А затем, Кусик ткнул носом в камеру, написал «фыф» и сбросил звонок. Сандерс даже не орал на меня… просто прислал запись.
