История кабаков в России в связи с историей русского народа

© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Азбука®

Господине, крестьяне ся пропивают, а люди гибнут.

Кирилл Белозерский

Решаемся сказать несколько слов о том, что могут требовать от нас наши читатели. Первый том «Истории кабаков», первый посильный труд изучения питейного дела на Руси, был окончен еще в 1863 году и с тех пор более и более сокращался в объеме. Вслед за первым томом, так сказать официальной историей кабаков, были заготовлены материалы для двух следующих томов, именно исторический обзор кабацкого быта, происхождения и быта целовальников, городских пьяниц (кабацких ярыг) и неисчислимой голи кабацкой, то есть нищих, беглых, воров (бунтовщиков) и разбойников.

Целью нашей было изучить питейное дело со стороны той плодотворной жизни, на которой произрастали кабаки, сивуха, целовальники; взглянуть на него глазами миллионов людей, которые, не умудрившись в политической экономии, видели в пьянстве Божье наказание и в то же время, испивая смертную чашу, протестовали этим против различных общественных «благ», иначе – пили с горя. Но второй и третий тома мы не сочли пока удобным выпустить на свет божий, а ограничились только первым.

17 мая 1868 г. И. Прыжов

По свидетельству Начальной летописи, русская земля издавна имела свой наряд, жила по обычаям своим и по закону отцов своих, жила, как поет чешская песня XI века, «по правде и по закону святу, юже принесеху отци наши». Эта жизнь по правде, которую народ относит ко времени светлого князя Владимира, – подобно тому как кельты уносятся в своих воспоминаниях к королю Артуру или англосаксы к доброму королю Гродгару, – представляет нам первые твердые следы самобытного, свободного, исторически развившегося существования народа.

Ни мужиков, ни крестьян тогда еще не было, а были люди[1] – имя, которое доселе живет еще в южной Руси (люде – народ); был народ, владевший землей и состоявший из мужей и пахарей (ратай, оратай). Почтенный всеобщим уважением, ратай имел возможность мирно заниматься трудом, братски протягивая руку князю и княжему мужу и вместе с ними устрояя землю. Князья, «растя-матерея», вели друг с другом родовые счеты, сеяли землю крамолами; но пахарь дорого ценил свое мирное земское значение. И вот, склонившись перед мощью оратая, князь Вольта Святославович решается спросить его об имени-отчестве:

На это говорит ратай князю таковы слова:

Лучшие мужи – «лепшие мужи» – держали землю, решали дела общей народной думой[2], и черты старого земского человека народ собрал в своем Илье Муромце, выразив в нем сознание всей полноты своей духовной и физической мощи. Во главе земского дела стояли совещательные собрания народа, сельские и племенные, миры, веча и сеймы. Старейшинами-вождями племен были князья, вскормленники Русской земли, обязанные блюсти ее покой. В 1097 году на Любечском сейме князья говорили: «Отьселе имеемся въ едино сердце и блюдем рускые земли». В 1170 году на съезде в Киеве князья положили: «А нам дай Бог за крестьяны и за рускую землю головы свое сложите и к мучеником причтеном быти». Об этом добром земском значении древнего князя, кроме свидетельства памятников, говорит и неподкупная народная память. И народ в своих былинах, и певец Игоря в своем «Слове» одинаково уносятся воспоминанием к первым русским князьям…