Лазурный платок идеально сочетался с глазами незнакомки, а также с кувшинками на картине за ее спиной. Потерянные в серости тесного помещения без окон, кувшинки вдруг ожили и заиграли сочными красками.
Сразу вспомнился тот маленький пруд, весь затянутый ядовитой тиной. Вокруг лежали драконьи тела – десяток гамбийских крокодилов грелись на солнце, напоминая пластилиновые статуи.
Ближайший ко мне, самый жирный, распластался на животе, с открытой пастью, словно ловил снежинки. Он обратил голову к водоему, готовый в любой момент сползти в прохладную воду. Засохшие зеленые крошки запятнали рельефный бок и зубастую морду. Пахло гнилыми, нагретыми солнцем водорослями.
Даже спустя годы не забыть, как пересилив себя, дотрагиваюсь до этой жуткой твари. Ощущаю твердую кожу, толстую, как кора столетнего дуба, и шершавую, как корка авокадо. Под моей ладонью спит чешуйчатый демон.
– Ойе, ай мас пальта? Эй, есть ещё авокадо?
Поправив лазурный платок, женщина окликнула сержанта, стоявшего в темном углу. Военный сухо ответил, что нет, закончился, а ресурсы на корабле строго распределены. Оба они использовали слово пальта из языка кечуа и тараторили на испанском так, как это делают чилийцы, проглатывая буквы, что усиливало голод.
Женщина резко повернулась, бросив холодный взгляд на противоположную сторону стола.
– Я вам Моне не загораживаю?
– Да нет же, – мужчина перевел взгляд с кувшинок на нее. – Дополняете.
На блюдце перед ним лежала очищенная четвертинка авокадо. Мужчина пододвинул тарелку к незнакомке:
– Вот, пожалуйста.
– Пфф. Не стоит.
Тонкая рука поставила блюдце обратно.
– Я все равно не буду, – толкает вперед, – наелся.
Чилийка, натянув улыбку:
– Кушай сам, – возвращает авокадо, – а то смотри какой худой!
Мужчина не думал уступать. Он повторил свой ход, гроссмейстерски, будто ведя в атаку ферзя.
Женщина прищурилась, ее спрессованные зрачки сверкнули. Резким взмахом она оттолкнула блюдце. Несчастный кусочек мякоти задрожал на фарфоровой поверхности.
Соперник опустил взгляд, капитулируя; и принялся сгребать ладонью в кучку хлебные крошки. Чилийка, закинув на плечо сползший платок, пронзила взглядом сержанта в углу. Ухмылка на лице военного сразу испарилась.
Закончив возиться с крошками, мужчина легонько подтолкнул тарелку вперед.
– Да что с тобой не так? – выкрикнула женщина. – Ешь сам!
Собеседник поднял взгляд:
– Говорю же, наелся. Раньше вокруг меня росли сотни деревьев авокадо, – он широко раскинул руки. – Плоды размером с кокос и такие сочные, что их по ночам с чавканьем жрали дикие собаки. А я фрукты с веток снимал, вот так, смотри!
Мужчина задвигал руками, жонглируя невидимыми шарами.
Женщина рассмеялась. Глаза ее потемнели.
– Донде фуэ эсо, где, – выдохнули пухлые губы, – где это было?
– Далеко, в авокадовом раю…
