Маленькая стрелка подбирается к девяти. Взгляд скользит по квартире. Все вещи на местах, подушки на диване лежат ровно, покрывало заправлено без морщин, пол чистый, обувь стоит рядком, тапочки у двери. Она убирает с ковра невидимую соринку и вздрагивает когда в замочную скважину с той стороны входит ключ. Один поворот, второй, третий… Вроде все нормально. Сегодня все должно быть хорошо.
– Добрый вечер.
Вместо ответа он отдает ей портфель и зонтик.
Да, сегодня должен быть хороший день.
Его ноги освобождаются от ботинок, ныряют в тапки и направляются в ванную.
Зонт в подставку, портфель в кабинет, встать рядом с дверью и прислушаться к шуму воды. Да, все хорошо. Может быть даже отлично.
Он выходит и проводя мокрыми руками по волосам идет в зал. Ложится на ковер.
– Устал.
Она садится на валик дивана и ждет. Руки, сложенные на кружевном белоснежном фартуке, дрожат хотя волноваться не о чем. Сегодня хороший день.
От его волос и свитера пахнет чужими сигаретами, шампанским, автомобильной отдушкой и еще чем-то незнакомым. Другими людьми. Ей вспоминается выставка в Художественной галерее, они с подругой ходят среди картин с бокалами шипучего вина и постоянно смеются. Им по семнадцать и почему-то от всего смешно. Кто-то из мужчин смотрит на нее и подмигивает, заставляя смущенно отвернуться…
Он зашевелился, и она вздрогнула. Перевернулся на спину и сел, взлохматив волосы.
– Ну, будем ужинать.
Улыбается. Сердце подпрыгивает в груди и ей тоже хочется улыбаться, но нельзя. И разговаривать пока нельзя.
Он встает, снимает через голову свитер и бросает его под ноги. Расстегивает и снимает рубашку, оставляет ее рядом. Брюки тоже падают на пол. Носки и трусы он снимет по дороге в ванную. Звук закрывающейся двери, потом льющейся в раковину воды.
Она собирает вещи в стирку, – на манжете рубашки пятно, на свитере затяжка, – и прислушивается к звукам из ванной. Поет. Неужели?…
Есть семь минут чтобы все подогреть, достать из холодильника графин с водкой, разложить приборы на салфетке, смахнуть невидимые крошки со стола. Сегодня хороший день.
Она будет сидеть на краешке стула и ждать когда стихнет шум воды, раздастся привычное кряхтение – он растирает полотенцем спину, – стукнет о стеклянную полку флакон одеколона, ещё раз побежит вода – чистит зубы, – и щелкнет замок открывающейся двери. Теперь можно вставать. Жена у стола должна встречать мужа стоя.
***
Когда девочки выросли, начали спрашивать про их историю знакомства. Она каждый раз рассказывала ее стесняясь, коротко и сбивчиво, заканчивая непременным «вот так мы и полюбили друг друга».
С той давней поры она помнила не много. Как пришла с подругой к знакомым и увидела его. Очень взрослого серьезного человека. Ей было семнадцать, ему тридцать два. Они в тот день даже не говорили. Подруга шепнула, мол, парень недавно развелся и крайне неудачно. Жена изменила, забрала квартиру. В общем, очень его жаль.
Второй раз он появился когда она и думать про него забыла. Пригласил их вместе с подругой в кино. Девчонки между собой посмеялись, – за кем из них двоих он собрался ухаживать? Мороженое, лимонад, прогулка по парку, разговоры ни о чем и обо всем.
– Спасибо, что проводили, – подруга подмигнула и скрылась в подъезде.
Они остались вдвоем и вдруг стало неловко.
– Я еще зайду? – спросил он у квартиры.
– Конечно, заходите.
На «ты» перейти было сложно.
Потом она стала ждать его звонка, а он не звонил и от этого она ждала ещё больше. Может что-то не так сказала? Или сделала? Или кто-то про нее сказал? Иначе почему он не звонит и не заходит, ведь собирался?
