– Мне эскимо, – сказала довольно высокая девушка, в одной руке которой была какая-то книга.
Продавец около киоска мороженого у самого входа в парк, старик с морщинистым лицом и добрыми глазами, очень аккуратно достал из морозильника мороженое в яркой упаковке, на котором был нарисован белый медведь, стоящий на льдине и машущий лапами.
Делал он это настолько виртуозно, что на это можно было смотреть вечно.
Он был похож на дирижера, который руководит оркестром, ну, в данном случае, настроением отдыхающих, которые наверняка получат свою дозу радости от мороженого.
Сам киоск, который был покрашен в зеленый цвет, но на самом деле сильно отличался по тональности от естественного зеленого цвета парка, цвета травы или листьев.
“Оттенки зеленого”, – подумала она про себя.
Он будто исполнял ритуал, передавая ледяное лакомство из своего владения в руки незнакомки.
Девушка распечатала упаковку и взяла за палочку, на которой она была нанизана, левой рукой.
Она откусила небольшой кусочек, в этот же момент, зажмурившись от удовольствия, вытянула губы.
Ей хотелось остановить это время на этом месте, больше никуда не идти, ни о чем не думать.
Ванильный вкус напомнил ей о детстве, о беззаботных летних днях, проведенных в компании друзей во время летних каникул, которые она порой проводила в деревне у бабушки.
Она присела на скамейку, наблюдая за мимолетной суетой парка. Несмотря на то, что парк был местом отдыха, люди продолжали куда-то торопиться, они спешили, быстро разговаривали, активно махали рукам и почти не смотрели по сторонам. Они продолжали жить той же жизнью, что и среди бетонных стен несмотря на то, что вокруг них была настолько изумительная красота и свежий воздух.
Люди, которые пришли сюда за тишиной, сами создавали шум.
Люди, которые пришли сюда от суеты, сами куда-то спешили.
Одета она была в длинное платье с толстым кроем, и поэтому оценить её фигуру было сложно, насколько она была стройная или наоборот.
Люди проходили мимо, приближаясь и отдаляясь снова, появившись и снова исчезая вдоль дорожек городского парка, который непонятным образом сохранился в центре города.
Здесь обитали даже белки, которые совсем не боялись людей, но спускались с дерева довольно редко.
Половину парка, которая была выкуплена одним богатым человеком этого города, мало кто знал, и поэтому они продолжали радоваться, не подозревая, что их дети уже, возможно, не смогут гулять по этим свежим и пахнущим хотя бы наполовину лесом воздухом.
Стоял июль месяц, и, хотя до осени было довольно далеко, парка были устланы пожелтевшими листьями кленов. Произошло это из-за отсутствия дождя, жары или нарушения питания, было непонятно.
Эти листья закончили свою жизнь, укрывая собой небольшие лоскутки травы, защищая их тут дневной жары и дополнительно накапливая влагу ночью.
После смерти они продолжали защищать другие растения.
Она встала со скамейки, от сидения на которой у неё немного затекли ноги и пошла дальше вглубь парка.
Она шла вдоль этих дорожек, рассматривая по сторонам, останавливаясь и снова продолжая идти без цели.
Она подумала о словах продавца, случайно услышанных ею несколько дней назад в этом же парке: “Скоро здесь все застроят”. Она не придала этому значения тогда, она не верила в это и сейчас, ей на самом деле не хотелось верить, потому что это было настолько фантасмагоричным в ее лирическом сознании.
Она прошла почти сотню метров и решила снова присесть, но поблизости скамеек уже не было.
Найдя взглядом пень, отошла в сторону и, осторожно проходя по траве, уселась на него.
Срезан он был довольно неаккуратно, некоторые острые части впились ей в ягодицы. В этот момент она почувствовала странное ощущение, от которого ей стало одновременно жарко и холодно.
