Из тьмы души. Стихи

Был на свете человек

не веселый и не скучный.

На пути из века в век

пережил такой он случай.

В будни или в выходной

(затруднюсь сказать теперь я),

ранней, солнечной весной

обнаружил он потери.

Все ключи посеял он

от машины и от дома,

и мобильный телефон,

и не смог звонить знакомым.

Потерял вчерашний день,

(это всяким прочим между),

голос, волосы, и тень,

и удачу, и надежду.

Разбазарил ротозей

в потерябельном экстазе:

дом, жену, родных, друзей,

ну и прочие там связи.

Честь утратил почем зря,

но не огорчился даже

(кстати, время потерял,

в поисках своей пропажи).

Потерявши память, стыд,

совесть, страх и чувство долга,

без трагедий и обид,

жил он счастливо и долго…

Он к ней пришел, как гость незваный,

бежав из дома, от жены.

Без тапок, выскочив из ванны,

но с ощущением вины,

она дверной замок открыла,

легко вспорхнувши на порог,

расправив руки, точно крылья

над тем, кто под дождем продрог.

Цветы, объятья – все сначала —

обломок счастья куска.

Впустила в дом, хоть обещала

ни разу больше не впускать.

Она и он давно знакомы,

не так дружны, не так близки.

Вдвоем спасаются от комы,

и одиночества тоски.

Не первого мужчина сорта:

потерт, растрепан и зарос.

Не теннисист, короче, с корта

престижного Roland Garros.

Но и она не королева:

не молода, не хороша,

для мимолетного «налево» —

пожалуй, хрупкая душа.

Она страдает и томится,

и ждет чего-то, и ее

сердечко, трепетною птицей,

в набат по ребрам гулко бьет.

А он привычен к жизни мертвой,

внутри его – покой и мрак.

Все чувства вытравлены, стерты,

он стар и пуст, как Жак Ширак.

Встречаются они украдкой,

в остатке – то же, что всегда:

коньяк, две рюмки, шоколадка,

и слез соленая вода…

Тусклый, январский полдень.

Солнце покрылось инеем.

Сижу без всего на холоде:

не пью, не сплю, и не ем.

Дошел до последнего рубежа.

Жизнь не роман – всегда грубей.

И от судьбы нельзя убежать.

Сперва поманила, теперь убей

Красивая, злая бестия!

Кричу вне себя, беснуясь.

Как мне прожить без тебя?!

Уже проглотил блесну я.

Насажено сердце на крючок,

и рвется гортань наружу.

Ты вскрыла меня своим ключом,

и выбросила – не нужен.

Я сломлен, выдавлен, опустел,

испит тобою до дна.

Средь стольких душ на земле и тел

лишь ты мне нужна – одна.

Хлебнув пивка, заев попкорном,

и, вспомнив классики азы:

любви все возрасты покорны,

верхи покорны и низы,

расскажем вам любовный казус,

курьез с забавнейшим концом,

случившийся, как по заказу,

с одним известным нам лицом.

Сей человек всего добился,

был на вершинах, в пропастях,

но в одноклассницу влюбился,

однажды встретив в соцсетях.

Она преподавала йогу,

была изящна, как игла,

и даже собственную ногу

за шею завести могла.

Какой потенциал в постели! —

герой с восторгом думал наш.

И он себе поставил целью:

подругу взять на абордаж.

Он осаждал ее полгода,

и так и этак заходил.

Сдержать порыв своей природы,

ему казалось выше сил.

Он слал ей письма и сонеты,

с курьером доставлял цветы,

готов был звонкою монетой

за воплощение мечты

своей платить. Ему хотелось

укоротить прелюдий срок,

чтоб до подругиного тела

скорей добраться он бы мог.

Она сперва не соглашалась

(ее держал гражданский брак).

как реагировать на шалость,

к тому же, пошлую? – Никак.

Она молчала, он стучался

к ней в сердце, в аську и в контакт.

Он распалить себя пытался,

а, распалив, забыл про такт.

Крыл правду-матку, как Набоков:

«Не знаю, как это назвать,

но, говоря без экивоков,

с тобой мне хочется в кровать».

И дрогнул лед. Хотя, кто скажет:

что в женской кроется душе?!

Душа черна, подобно саже,

а тело, как папье-маше, —

лепи, что хошь, была бы воля,

короче, как-то раз она