– Девочке нужен покой. Если вы хотите, чтобы лечение дало эффект, дайте ей отлежаться пару дней.
– Лекарь, ты не понимаешь! У нее нет этой пары дней. Если ты не поставишь ее на ноги сегодня к вечеру, я разнесу твою богадельню по бревнышку!
Хлопнула дверь. Удар отозвался в голове тупой болью. Заныла рука, напоминая о бегстве и нападении. Где я? Что происходит?
Я услышала тяжелый вздох. Мягкая поверхность, на которой я лежала, прогнулась под весом чужого тела. Кто-то осторожно присел рядом со мной, и мне на лоб легла сухая ладонь.
– И как я должен это сделать? – пробормотал незнакомый голос. – Я же целитель, а не бог!
Я открыла глаза. Первое, что увидела, – это был потолок: низкий, закопченный, сложенный из необструганных балок, с торчавшими из щелей мхом и паклей. Я повернула голову в сторону говорившего и наткнулась взглядом на сухонького сгорбленного старичка, смотревшего на меня с задумчивым выражением на морщинистом лице, похожем на печеное яблоко. Редкие седые волосы были убраны в гладкий хвост, открывая нахмуренный лоб, а нижнюю часть лица украшала неимоверно густая окладистая борода, заплетенная в необычную косу.
– Где я? – выдавила я из себя. Слова продирались через горло будто песок. – Что со мной?
– Очнулась, деточка? – старик вскочил, засуетился. – Вот и хорошо, вот и слава богам!
Я поняла, что лежу на узкой деревянной кровати, утопая в перине, в каком-то маленьком темном помещении без окон. Когда незнакомец отошел в сторону, я смогла рассмотреть, что всю меблировку этой комнаты составляют лишь кровать, стол да большой сундук, задвинутый в дальний угол. Он поблескивал из полумрака светлым металлом, которым были обиты его углы.
Старик взял со стола какую-то плошку, помешал в ней деревянной ложкой и протянул мне.
– Пей, деточка, это придаст тебе сил.
– Что это?
Я неловко приподнялась на кровати. Что-то сковывало мои движения. Скосила взгляд на раненую руку. Кто-то наложил на нее плотную повязку, которая не давала шевельнуть ни плечом, ни локтем. На серой ткани проступили желтоватые пятна неизвестного лекарства. Я принюхалась. Горьковатый запах прогорклого свиного жира говорил сам за себя.
– Сильный ожог? – спросила я, беря плошку в здоровую руку.
– Удивительно, но могло быть гораздо хуже! – старик покачал головой. – Прямое попадание! И пульсар был не слабенький, по всей видимости. Я таких ранений насмотрелся за свою жизнь. Здоровым мужикам руки отрывало, а у вас только кожа покраснела и немного вздулась. Вам невероятно повезло!
– А в плошке что?
Мутная зеленоватая жижа с резким запахом не вызывала аппетита.
– Эмульсия из норинейского камня. Ну и травки кое-какие для поднятия аппетита.
Я задумалась, осторожно пробуя незнакомое лекарство. Норинейский камень был необычным веществом, похожим на засохшую темно-зеленую глину. В воде распадался на мельчайшие частицы, придавая ей неприятный запах и цвет, но при этом обладал удивительно сильными восстанавливающими свойствами. Очень редкое вещество, поставлявшееся в Гленнимор из Эребии – соседнего государства. Сама я его никогда не видела, но неоднократно встречала описание в тех книгах по целительству, что довелось мне прочитать.
Отхлебнула и скривилась от кислого вкуса. Рот моментально наполнился слюной.
– Обязательно лечить меня этим? – я отодвинула плошку. – Где вы это взяли?
– Так тирн ваш где-то достал. Ох, он у вас такой грозный!
Я вспомнила разговор, заставивший меня проснуться. Второй голос точно принадлежал Райзену! Я не могла ошибиться.
– Мой тирн? – уточнила на всякий случай.
– Да, брат ваш, Олан Перт. Такой заботливый!
– Брат, значит, – пробормотала я, отводя взгляд.
Сердце кольнуло неприятное чувство, словно меня предали. Так вот, значит, кто я для него, всего лишь сестра, с которой он неплохо провел пару часов. А чего же я ожидала? Он ведь все сказал мне там, у стен города.
