Мой амулет, меня храни
От зол и бед в лихие дни,
Не искушая, не браня,
Сквозь холод льдов и жар огня
Счастливый укажи мне путь
На нем, одном, когда-нибудь
Презрев мирскую суету,
Я встречу давнюю мечту
И улыбнусь, а коль во мгле,
Однажды, где-то на Земле,
Меня судьбы настигнет рок,
И я на пыль чужих дорог
Паду, то пять его камней,
Пришельцев родины моей,
Свидетелей былых боев,
Уйдут со мной в небытиё.
Разыгрался в море сильный шторм.
Облака неслись над мачтой низко.
Сухогруз с проломанным бортом
Сохранил лишь одного радиста.
Где-то в бездне скрылись якоря.
С гребней волн, шумя, исчезла пена,
И уже закатная заря
Покидала небо постепенно.
И бежала с палубы вода.
Ей, воде, до этого нет дела.
Мало ль у кого теперь беда
Достигает крайнего предела
И молчала в сумерках Земля.
Там заботы, видимо, иные,
И тогда, прощаясь, с корабля,
Полетели к миру позывные.
Нет! Моряк о помощи не звал.
Не тревожил S. O. S. морские души.
Просто человек передавал
Имя той девчонки, что на суше.
Наигравшись, стих под утро шторм.
Плачут чайки, – значит, есть причина.
Сухогруз с проломанным бортом
Поглотила водная пучина.
Еловые ветки касаются рук.
В праздничном платье ты ходишь вокруг.
Смотришь игрушки, смеешься, но вот,
В лапках зеленых кораблик плывет.
Ватой присыпанный, он как в снегу,
Рвется вперед, сквозь метель и пургу.
И, кажется, слышно, как мачты скрипят,
И, кажется, видишь в тельняшках ребят,
Но что же случилось с тобою, скажи?
Ты в теплой квартире от стужи дрожишь.
Глаза твои вдруг заблестели от слез.
Кто глупую эту игрушку принес!?
Вокруг есть другие: фонарик, медведь.
На них веселей в этот вечер смотреть!
Забудь тот кораблик, забудь звездный свет
Но ты головой лишь качаешь в ответ.
Окончен у елки большой хоровод.
В грядущее канул промчавшийся год,
Но долго и с грустью смотрела она,
Как мчится корабль по зеленым волнам.
Вобрав в отсеки теплоту земли,
Приняв запас продуктов и ракет,
От берегов уходят корабли,
Оставив за кормою пенный след.
Забывшая о радужной волне,
Окрашенная, словно на парад,
Неслышно на предельной глубине
Ушла подлодка в заданный квадрат.
Пирс опустел. На кнехтах синий лед.
Полярной ночью долго он не спит.
С тоскою затаенною, все ждет,
Когда она вернется из глубин.
И, кажется, походу нет конца.
Здесь вместо солнца матовый плафон,
Но верные матросские сердца
С турбиной вместе бьются в унисон.
Тревожные проходят эти дни.
Мы силы отдаем свои сполна
Всё для того, что б мирные огни
Не погасила новая война.
На родине, у наших диких скал,
Где небо часто серое как сталь,
Упрямо пирс подлодку эту ждал,
Ушедшую в неведомую даль,
Но вот волна ударила легко,
Пирс замер, шум знакомый, слыша в ней.
Шла лодка. Правда, очень далеко,
Но все же шла, к нему, по глубине.
А к вечеру, когда уже закат
Окрасил небо в красноватый цвет,
Из глубины, взметнув воды каскад,
Поднялся её черный силуэт.
Она, как прежде, к пирсу подошла,
Взяв на себя холодную волну,
Его загородила, как могла,
И пирс спокойно, в первый раз, заснул.
Опустился вечер в синеву залива
Опустился вечер в глубину залива,
Потемнели сопки за моей спиной,
Лишь бродяга-ветер треплет шаловливо
Старые причалы синею волной.
В вышине Венера звезды созывает,
Что живут в безмолвном мраке тишины,
А потом ребятам тихо навевает
Не совсем понятные, ласковые, сны.
Про весну, про лето, когда сердце бьется,
Если повстречаешь серые глаза.
Вся в потоках света, вот она, смеется,
Та, которой столько писем написал.
Вся каюта странно как-то побелела,
От луны на койке маленькая тень.
И на всё на это звездочка смотрела,
Предвещая новый, необычный, день.
Не пиши мне писем в Новый год
Не пиши мне писем в Новый год.
Понапрасну сердца не тревожь.
На подлодку почта не идет,
А дельфина в море не пошлешь.
Не возьмешь его за плавники,
